Но, как бы ни была хороша эта машина, Ферд знал, что может ее усовершенствовать. Он показывал ее всем, кто заходил в магазин. Но потом как-то потерял интерес…
Его новым хобби стала природа. Точнее, книги о природе. Как-то в магазин забрели из парка несколько мальчишек и с гордостью показали Ферду жестянки с изловленными ящерицами и жабами. После этого работа над красным «французом» застопорилась. Теперь Ферд тратил все свободное время на чтение книг по естествознанию.
– Мимикрия! – вскричал он, обращаясь к Оскару. – Мимикрия – это нечто!
Оскар заинтересованно поднял глаза от газеты, где читал раздел о боулинге:
– Я тут по телику пародиста видел, он Мэрилин Монро изображал. Вообще один в один!
Ферд раздраженно замотал головой:
– Я говорю о другой мимикрии. Я говорю о том, как насекомые и паукообразные меняют свою форму, притворяясь листьями, прутиками и тому подобным, чтобы их не съели птицы или другие насекомые.
Гримаса недоверия исказила пухлое лицо Оскара:
– Как это – форму меняют? Что ты мне тут рассказываешь?
– Нет-нет, правда. Но бывает и мимикрия ради агрессии: например, в Южной Африке живет черепаха, похожая на камень, и когда к ней подплывают рыбы, она их пожирает. А на Суматре есть один паук. Когда он лежит на спине, его легко принять за птичий помет. Он так на бабочек охотится.
Оскар скептически рассмеялся и снова уткнулся в статью о боулинге. Одна его рука ощупала карман рубашки, нырнула за пазуху, рассеянно поскребла рыжую чащу на груди, затем вынырнула, исчезла в кармане брюк.
– Где же карандаш? – буркнул Оскар, встал, пошел в тесный кабинет и начал выдвигать ящики.
И вдруг завопил:
– Эй!
Ферд вбежал в каморку:
– Что случилось?
Оскар указал на ящик:
– Помнишь, ты тогда мне все уши прожужжал, что булавок нету? Гляди: целый ящик, будь он неладен, набит доверху.
Ферд уставился на ящик, почесал затылок, слабо пискнул:
– Но я уверен, я и здесь посмотрел…
И тут из зала прозвучало мелодичное контральто:
– Есть здесь кто-нибудь?
Оскар тут же позабыл и про ящик, и про его содержимое, откликнулся:
– Иду-иду! – и выбежал в дверь.
Ферд последовал за ним.
Посреди магазина стояла девушка довольно плотного телосложения, с мускулистыми икрами и глубоким декольте. Она показывала на седло своего велосипеда и что-то говорила Оскару, а тот твердил: «Угу» – и глазел больше на нее, чем на велосипед.
– Его нужно сдвинуть назад, самую малость («угу»), видите? Мне просто нужен гаечный ключ («угу»). Я забыла сумку с инструментами, я такая дура.
Оскар машинально повторил: «Угу» – и тут же опомнился:
– Я починю, в одну секунду.
И хотя девушка уверяла, что справится сама, починил седло. Правда, не совсем в одну секунду. От денег он отказался. Разговор затягивал как мог.
– Ну что ж, спасибо вам, – сказала девушка. – Мне уже пора.
– Ну, какие теперь ощущения от агрегата? Приятные?
– Лучше не бывает. Спасибо…
– А знаете, я вас немножко провожу, просто чтобы…
Девушка засмеялась, и ее грудь заколыхалась от хохота, который почему-то напомнил Оскару о спелых грушах, падающих на землю:
– Ой, да разве вам за мной угнаться! У меня гоночный!
Ферд увидел, как взгляд Оскара метнулся в угол. Увидел и догадался, что у партнера на уме. Выступил вперед.
Но его вскрик: «Нет!» – утонул в громогласном заявлении Оскара:
– Мне кажется, этот гоночный догонит ваш в два счета!
Девушка звонко воскликнула: «Это мы еще посмотрим!» – и была такова.
Оскар, словно не замечая умоляюще протянутых рук Ферда, вскочил на «француза» и помчался вслед. Стоя в дверях магазина, Ферд смотрел, как две
