Я совсем не хочу замуж. Если мне действительно придется выбирать – я лучше пойду в Лес, потому что уверена, что Чудовище ничуть не хуже какого- нибудь Фила. Или кого угодно еще из моих знакомых. Моя Мать тоже пробовала это сделать, но Чудовище ее не взяло, поэтому ей пришлось выйти замуж за моего Отца.
Теперь мы единственная Семья в Бастардвилле, в которой Отец охотится на Чудовище полный рабочий день.
Мой Отец окончательно переехал в Лес около трех лет назад, вместе со своей походной палаткой и несколькими банками томатов. Он дал мне книгу под названием «Выживание: введение», пожал руку и ушел в чащу, ни разу не оглянувшись. Кто-то должен охотиться на Чудовище – оно не может быть довольно, пока не вовлечено в конфликт. Иногда кто-то должен брать на себя обязательства целиком. Не женщины. Только мужчины.
А Билли Бичема я не вижу до субботнего вечера.
В субботу мы с друзьями, как всегда, бесцельно шатаемся толпой. Обычно мы наворачиваем несколько кругов вокруг Леса, а потом кучкуемся на детской площадке за школой и ждем, пока произойдет хоть что-нибудь интересное.
Чудовище ревет, но мы не обращаем на него никакого внимания. Оно просто разговаривает само с собой.
Мы как раз думаем, не поискать ли нам что-нибудь, что можно разломать, когда из Леса выходит Билли Бичем – в костюме. Очки, галстук, в руке портфель, на лице – широкая улыбка.
В Бастардвилле не принято улыбаться. У нас никто и никогда не улыбается.
Наше Чудовище, я повторю, не является объектом коллекционирования. Почему этот коллекционер улыбается? И почему ревет Чудовище? Может быть, оно разговаривает с Билли Бичемом?
Но если даже и так – мне все равно непонятно, почему коллекционер улыбается.
Я чувствую, как кровь закипает в моих жилах, поэтому убегаю, оставляя свою компанию позади.
Иногда, проснувшись посреди ночи, я волнуюсь за себя.
А что, если мое место именно здесь?
На следующий день я мельком вижу своего Отца.
Я не видела его несколько месяцев.
Любого другого Отца в Бастардвилле легко найти: в одиннадцать часов вечера он наверняка будет около своего холодильника смотреть с вожделением на еду, иногда запуская палец в банку с вареньем. Само по себе это отвратительно, но все-таки приятно знать, где можно найти Отца вечером. Все остальные Отцы приходят на свадьбы своих детей. Они напиваются до галлюцинаций. Они должны станцевать по крайней мере один танец со своими женами, Матерями, которые в свою очередь должны скакать на своих высоких каблуках и в конце праздника злобно охаживать Отца своей сумочкой и стаканом с мартини.
Все Отцы, кроме моего.
Когда я вижу своего Отца, он стоит на краю Леса, на том же месте, откуда появился Билли Бичем. Он смотрит в пустоту. В одной руке у него красный шар с гелием, а в другой – мешок удобрения.
– Эй! – говорю я, но он срывается с места и убегает.
Это нечестно, что в этом неправильном городе моя Семья самая неправильная.
Я бегу за ним так быстро, как могу, на своих глупых розовых каблучках форменных туфель, но, пока мои глаза адаптируются к полумраку Леса, он исчезает из поля зрения.
У меня есть одна догадка… смутное ощущение, о котором я предпочитаю не думать. Я боюсь того, что мой Отец влюблен в Чудовище. Разве не по этой причине люди уходят из дома, оставляя свои Семьи?
Я вижу, как покачивается вдалеке шар, и преследую его, пока не раздается вой и громкий треск. И вокруг нет больше ничего, кроме темноты.
Я никогда раньше не заходила так далеко в Лес.
На самом деле вой Чудовища – это далеко не самый приятный звук на земле. Особенно если на тебе нет ничего, даже отдаленно напоминающего охотничье снаряжение, если ты не осилил и страницы «Выживания: введения» и при этом совершенно один.
Снова слышится вой – он, кажется, идет со всех сторон.
Я готова сбросить туфли, чтобы бежать быстрее и наконец оставить в покое своего Отца с его Чудовищем. Но тут вдруг появляется Билли Бичем, одетый в тренч и собирающий образцы мха с деревьев.
И снова вой, на этот раз испуганный.
– Анджела! – восклицает Билли Бичем и подмигивает так радостно, как будто встретить меня посреди Леса – это приятный сюрприз для него.
– Я ухожу, – говорю я. – И тебе тоже советую. Чудовище уже близко.
– Ты его видела? – спрашивает он.
– Постоянно, – отвечаю я.
Где-то неподалеку я слышу голос своего Отца, который поет «С днем рожденья тебя». Наверно, самому себе. Когда день рождения Чудовища – никто не
