меня находился Черный Князь, Якобо Д’Эрзан, легенда шпаги и один из мастеров флорентинского стиля.
Обмениваясь яростными ударами, мы, в конце концов, перехватили инициативу у охотника и заставили его отступить, ударяя по очереди столь сильно, что ни один обычный человек не сумел бы парировать этого града ударов.
После особенно опасного укола противник отскочил и побежал к стене. Я мысленно присвистнул от удивления, видя, как на бегу, на расстоянии всего нескольких шагов, он создал перед собой укорот.
Он прыгнул в него, словно циркач сквозь пылающий обруч, и исчез с наших глаз.
– Быстро, на середину! – крикнул я Князю.
Мы встали посредине ковра, подальше от всех теней.
– Кто это? Ты встречал его раньше?
– Кажется, я утопил его подругу, – ответил я, поводя вокруг рапирой.
На этот раз охотник нырнул в такую тенесторонность, которую не выдавали уже никакие волны. Он мог ударить буквально с любой стороны – и я знал, что у меня будет лишь миг, чтобы к этому приготовиться.
Он свалился сверху, из темного кессона. Не выдал себя ни единым звуком. Я почувствовал внезапный удар в спину, сваливший меня на пол. Когда я кувыркнулся лицом вверх, увидел клинок, летящий прямо мне в лицо.
Я кувыркнулся снова, уходя от удара. Краем глаза заметил, что Князь тоже повален на пол и неловко ворочается.
Я вскочил на ноги и столкнулся с убийцей, наши рапиры скрестились. Потом охотник ударил меня лбом в нос. Ослепленный болью, я сумел все же парировать следующий удар. Мы снова сцепились клинками, напирая друг на друга, словно разъяренные быки.
И тогда мое запястье вспомнило тот маневр, который Арахон часто тренировал со своими учениками. Я продвинул клинок под острие врага и резко дернул его вверх, одновременно выкручивая ладонь.
Мне удалось обезоружить противника. Его шпага полетела в угол, но в тот же миг мужчина пнул меня в живот и отшвырнул к стене.
Не успел я прийти в себя, как убийца был уже подле Якобо Д’Эрзана. Схватил его за полу рубахи, толкнул на полку. Я встал на колени. Тело мое было словно марионетка, которая внезапно стала весить не меньше свинцовой статуи.
Охотник вытащил стилет, Черный пытался вырваться. Безуспешно.
Я был слишком далеко, чтобы успеть вовремя.
Повернулся к стене.
У меня был лишь единственный шанс.
Охотник приложил острие к глотке жертвы. Улыбнулся, показывая частокол зубов, синих от каких-то алхимических декоктов.
Я изо всех сил ткнул рапирой в стену.
Ее острие вошло в укорот, который я там открыл. А потом выстрелило из черного пятна по другую сторону комнаты, между книгами, стоящими на полке, чуть повыше плеча Черного.
Острие рапиры вошло над ключицей убийцы и уткнулось в лопатку, чуть выгнувшись, скрежеща по кости. Сквозь укорот я заметил, как охотник вытаращил глаза от боли.
Князь воспользовался моментом. Грохнул врага кулаком в нос, добавил в солнечное сплетение и оттолкнул плечом.
Я выдернул острие. Оно дымилось, поскольку укорот я открывал поспешно и пришлось вести его сквозь глубокую тенесторонность.
Тем временем Князь вырвал из-за пояса свой кинжал.
– Нет! – крикнул я и сорвался с места.
Прежде чем враг пришел в себя, я налетел на него, выкрутил ему за спину руку и насадил его на рапиру.
И сделал нечто, что удивило даже меня самого, не говоря уже о Князе, который даже вскрикнул от неожиданности.
Держа перед собой надетого на клинок убийцу, я шагнул к окну и свободной рукой сорвал штору.
Оранжевый свет залил комнату.
На красном ковре наши тени соединились.
Сперва я почувствовал пронизывающую боль в плече и животе, словно кто-то проткнул меня клинком с ледяными крючками и теперь пилил меня им то в одну, то в другую сторону. Как будто кипящая смола разлилась внутри.
Потом, сквозь пульсирующую завесу боли, начали просачиваться мысли, слова, образы.
Ненависть к фехтовальщику, который выскочил из укорота в мастерской Хасима. Ко мне. Чувство важности миссии. Радость от удачной охоты; от того, что самый сильный человек Серивы погиб от моей руки. Рана неразделенной любви. Женское лицо, на которое накладывается лицо Иоранды.
Я проваливался все глубже.
Имя: Герт. Облизанные огнем поля Бруншвии. Ладонь отца, принимающего золото от анатозийского торговца людьми. Кричащее бородатое лицо, палицы, рвущая боль и слюна на шее. Годы тяжелых тренировок, сливающиеся воедино с тренировками Арахона. Золотые купола дворца калифа.
