если найдется чем! Я это сделал, в долгу не остался, хотя и хватило едва-едва…
– Я тебя не понимаю, – прошептала я.
– Я же обещал, что расскажу… Но это очень долгая история. – Он встал и проверил, хорошо ли заперта дверь. В смежной комнатке отдельного выхода наружу вовсе не было, и славно. – И, думаю, начать придется с ваших злоключений. Каким ветром вас занесло сюда? Неужто герцог выгнал тебя с дочкой, а мать не приютила?
– Нет, мы ушли сами, – ответила я.
Ирранкэ сел рядом – матрац просел под его тяжестью, и мы с Ири вдруг оказались будто бы в гнезде, прикрытые от непогоды надежным крылом – это он набросил на всех нас свой плащ, легкий и теплый.
– Лучше я расскажу, – сказала Ири. – Только сперва хотя бы имя назови…
– Ирранкэ… – ответил он и добавил что-то длинно-певучее, мне такое в жизни не выговорить, а дочка помолчала немного и повторила. – Да. Именно так. И, если меня не обманывает зрение, я твой отец.
– Это-то понятно, – вздохнула она, – я почти сразу догадалась, да, мам?
Я кивнула. А что я могла сказать?
– Так что все-таки приключилось? – спросил Ирранкэ.
– Меня хотели выдать замуж, – ответила Ири, – за внука дэшавара Урзы, но он толстый и противный.
– Дэшавар?
– Внук! – фыркнула она. – А сам дэшавар совсем уже старый, ему-то я зачем?
– Нас не устроила эта во всех отношениях выгодная партия, – добавила я. – Пришлось уходить. Я надеялась упасть в ноги вдовствующей герцогине и взмолиться о пощаде, но она, на беду, скончалась. Пришлось идти дальше, и вот мы здесь.
– Чудо какое-то… – Ирранкэ потер переносицу. – Так не бывает.
– Я тоже так подумала, – сказала я. – А как ты здесь оказался? Куда ты так спешил? За… той вещью?
– Да, – честно ответил он. – Но я знал, что опоздаю. Она быстрее.
– Она? О ком ты?
– Не торопи, все порядку, – сказал Ирранкэ и огляделся. – Что за дыра, ни единого зеркала нет! Даже у купцов, я уж спрашивал…
– Зачем оно тебе? – удивилась я. – Воды в таз налей да смотрись, если нужно. А то могу сковородку с кухни принести, они там начищенные.
– Это не то, – серьезно ответил он, – во всем этом невесть что выходит: вода, чуть тронь, рябью идет, а эти ваши чугунки со сковородками так искажают отражение, что себя самого испугаться можно.
– У меня есть зеркало, – тихо сказала вдруг Ири и сунулась носом мне в плечо, как всегда, когда была в чем-то виновата, но боялась признаться.
– Так неси скорее! – Ирранкэ взглянул на нее, и она соскочила с кровати, снова кинулась рыться в пожитках. – Ох ты… А я ведь уже видел его!
– Еще бы, – вздохнула я. Ири протягивала ему бабушкино зеркало в массивной оправе. – Ири, и ты все это время тащила его и ни словом не обмолвилась?!
– Конечно же, нет, – ответила дочка и снова забралась на кровать с ногами. – Ты сказала не брать его с собой, потому что оно тяжелое. Но я подумала – это же единственная память о прабабушке. Хоть я ее и не знала, но ты-то помнишь, мам? Она смотрелась в это зеркало, потом ты, и я тоже… нехорошо было его оставлять. А еще, – добавила Ири, подумав, – это зеркало старинное и очень дорогое, и его можно было бы продать, если б у нас деньги кончились. И не такое уж оно тяжелое… Я только боялась, не разбилось бы!
– Такое стекло не разобьется, даже если его уронить на каменный пол, – негромко произнес Ирранкэ, коснувшись оправы. – Жили когда-то умельцы, способные отливать зеркала, которые нужно было бить кузнечным молотом, чтобы расколоть. Говорят, это вовсе и не люди были, а подземные мастера: ведь сварить стекло такой чистоты и сделать зеркало, которое бы отражало владельца намного красивее, чем он есть на самом деле, обычному человеку не под силу.
Я подумала и кивнула: в бабушкином зеркале даже я выглядела писаной красавицей, а уж Ири – и вовсе сказочной принцессой! А как зеркало попало в руки герцогской дочки, кто его ей подарил, у кого купил, теперь не узнать…
– Однако легенды легендами, но секрет этот утерян, – добавил Ирранкэ, – а стекло, даже очень прочное, не вечно. Скорее всего, сейчас держу в руках одно из последних таких зеркал.
Он подвинул табурет и бережно положил на него зеркало. Оно казалось темным прудом, в котором отражались светлячки – огоньки свечей.
– Вы увидите, как это было, – помедлив, сказал Ирранкэ. – Ничего не бойтесь, это только мои воспоминания…
Глава 11
– Стоит ли показывать такое Ири? – шепнула я. – Как знать, чего ты навидался за это время, а она, хоть выглядит взрослой, все равно еще ребенок…
– Решать тебе, – после паузы ответил он. – Там нет разнузданных пьяных оргий, а вот смертей – в избытке. Самых разных.
