– Вот и все, – сказал он, приблизившись к женщине с веретеном. – Теперь уж меня ничто не держит.
«Я запираю память на ключ. На тот самый ключ, что ты хранишь. Я не помню никакой девушки с веточкой жасмина в черных кудрях, не помню ее голоса, ее прикосновений, до смешного робких… И себя я не помню тоже. Я просто искатель приключений, и я их наконец-то нашел!»
– Тогда идем, – ответила она, придержала веретено и концом его указала на водопад, над которым искрились бесчисленные радуги. Водяные струи разделились, будто раздвинулись тяжелые портьеры, и Владычица вод вошла в темную пещеру и поманила Ирранкэ за собой. – Идем, не медли! Или ты передумал?
– Нет, госпожа, не передумал, – отозвался он и переступил черту, отделяющую наш мир от мира тех созданий, что остались, мы думали, лишь в легендах и детских сказках.
– Не отставай, – сказала она и пошла дальше, только платье едва заметно светлело впереди.
Сперва ничего не было видно, и пусть даже алии прекрасно видят в темноте, сейчас это не спасало, приходилось идти ощупью. Стены всякий раз оказывались разными: то теплыми и шершавыми, то гладкими, то поросшими мхом, то холодными и осклизлыми…
Наконец впереди забрезжил свет.
– Вот мое королевство, – произнесла Владычица вод и шагнула к небольшому озеру, вновь раскручивая веретено.
Маленький водопад по-прежнему вздымал водяную пыль над озером, и радуги плясали над ним. Поодаль над кувшинками вились стрекозы, где-то квакала лягушка…
– Госпожа?
Она молча указала на небо, и я вместе с Ирранкэ посмотрела туда.
Солнца не было. По-прежнему блистали и переливались крохотные капли на одежде и волосах Владычицы вод, сияли радуги в тучах брызг, которые вздымал водопад, но…
– Добро пожаловать, – сказала она. – Здесь никогда не наступает ночь. Здесь всегда царит лето. Думаю, тебе понравится, Ирранкэ. Не этого ли ты искал?
– Возможно, – ответил он и звучно ударил себя по щеке. – А от комаров никак нельзя избавиться, госпожа?
В ответ Владычица вод рассмеялась…
Глава 12
Я очнулась под звуки серебристого смеха, ледяного и веселого.
Руки застыли, я не чувствовала пальцев, все тело будто онемело.
В комнате по-прежнему было темно, даже в зеркале уже не плясали огоньки погасших свечей.
– Марион? – негромко произнес Ирранкэ. – Ты… не нужно было так долго. Ты же…
– Ири! – Я потянулась к дочери, дотронулась до ее теплой щеки, услышала ровное дыхание и немного успокоилась.
– Спит, – подтвердил он. – С ней ничего не случилось, она же наполовину моей крови… А вот тебя трясет.
– Это от страха, – шепнула я.
– Пока я не показал ничего такого, что могло бы тебя напугать.
– Разве? А эта… пряха?
– Что же в ней страшного? Женщина как женщина.
– Она в воде не отражается, – пробормотала я, – а еще… еще у нее веретено не в той руке.
– Вот, сразу женский взгляд виден! – негромко рассмеялся Ирранкэ. – Я не сразу приметил, что не так с ее пряжей…
Я могла припомнить, что была в герцогском замке одна служанка, левша – сколько ее ни переучивали, толку не выходило, но уж зато она одной левой управлялась с работой так, что иные правши позавидовали бы… А прясть ей не давали – левой рукой прядут только в особые дни, а в иные – это слишком дурная примета.
Но что проку от моих воспоминаний?
Ирранкэ тем временем зажег свечу, встал и легко поднял Ири на руки. Она даже не подумала проснуться, вздохнула и попыталась устроиться поудобнее.
– Пускай спит, – шепнул он, уложив ее на перину в маленькой комнатке и укутав своим плащом. – А мы можем еще поговорить.
– Услышит…
– Ничего она не услышит, – ответил Ирранкэ, притворив хлипкую дверь и сев на кровать рядом со мной.
– Ты…
– Забыла? – Он осторожно провел кончиками пальцев по моему лбу, по полуприкрытым векам, притронулся к губам. – Хорошо спалось тогда?
– Как никогда прежде, – честно ответила я, прикоснувшись к его изувеченной щеке, к волосам, прохладным и гладким, как прежде, их цвета было не разобрать в темноте… – У тебя руки холодные.
