Какой-то парнишка подхватил под уздцы мою лошадь, чтобы дать ей воды и найти стойло или место на пастбище. Имя его я сразу же забыла – точнее, даже не стала пытаться запомнить. Может быть, он его и не назвал – хотя спросил, как зовут лошадь, и очень удивился, узнав, что клички у нее нет. Увы, я давно усвоила, что по тем, у кого было имя, я скучаю гораздо больше, чем по тем, кто остался безымянным.
Пока он занимался лошадью, один из мужчин пригласил меня в дом. Возможно, он был избранным старостой, а возможно, просто самым уважаемым человеком общины: средних лет, с изрытым оспой лицом и редкими седеющими волосами. Его имя я запомнила – Эдвард. Извинившись за то, что не может предложить мне напитков, более подходящих для благородной дамы, он велел подать эль. Впрочем, я обрадовалась ему не меньше, чем лучшему вину.
Жена старосты, Мария, принесла нам две большие кружки. Годы были к ней милосерднее, и в чертах еще угадывалась былая красота.
– Вы приехали из леса, – сказал Эдвард, едва мы сели за стол.
– Я приехала через лес, – поправила я его. – Само путешествие началось намного раньше.
Уточнять, на сколько веков раньше, я, разумеется, не стала.
Он кивнул.
– Конечно. Простите наше изумление, но никто из местных не заходит в лес, разве что в случае крайней необходимости.
– Неужели?
В это было трудно поверить: тропа через лес была кратчайшим путем к соседнему городу, о чем я и сообщила Эдварду.
– Вы правы. Ехать на рынок кружной дорогой очень неудобно, гораздо быстрее было бы напрямую.
– Тогда почему вы этого не делаете?
– На пути вам не встретилось никаких… препятствий? – Он отпил из кружки. – Ничего… необычного?
Я вспомнила о рыцаре на развилке, но решила не рассказывать об этом до тех пор, пока не разберусь, к чему клонит Эдвард. Пришлось отрицательно покачать головой:
– Дорога была спокойной.
– Тогда вам очень повезло, миледи. – Он снова приложился к элю, будто подбирая слова. – В этом лесу водятся призраки. – Тут Эдвард улыбнулся, как бы говоря: «Знаю, это звучит странно, но что поделать».
Я привыкла к странностям гораздо больше, чем он, поэтому только улыбнулась и кивнула:
– Какие?
– Людей там посещают видения. Духи. Призраки умерших, которых они знали. И это не все. Рассказывают о потусторонних огнях, пугающих звуках…
Он прервал свою речь, одним глотком осушил кружку и знаком велел жене снова ее наполнить. Я даже в полумраке комнаты видела, как он побледнел.
– В лесу я встретила рыцаря.
– Рыцаря?
– Французского рыцаря, судя по акценту. Больше никого.
– Он не напал на вас?
– Нет, но он настаивал…
– …чтобы вы свернули с выбранной тропы, – закончил за меня Эдвард. Это был не вопрос, а утверждение, поэтому я только кивнула. – Они иногда поступают так. Вы правильно сделали, что послушались его.
– А если бы нет?
– Те, кто пренебрег советами духов и отправился туда, куда запрещено… – он умолк, зябко поежился, так и не закончив предложение, и принял из рук жены новую кружку. – Допивайте эль. Поговорим пока что о другом. Когда закончите, я покажу вам, что случилось с человеком, который не послушался призрака.
Признаться, он меня заинтриговал, но если я чему и научилась за эти долгие, полные одиночества годы, так это терпению. Поэтому я завела речь о своем путешествии, о жизни в Лондоне, о королеве, которая, по слухам, совсем плоха. Эдвард заметил, что она уже очень стара, я в ответ лишь усмехнулась и промолчала.
Потом мы вместе вышли на улицу и отправились на другой конец деревни. Все вокруг были заняты своими делами, на меня почти не обращали внимания: весть о всаднице, прибывшей через лес, уже утратила новизну. Мы миновали кузницу, возле которой была привязана моя лошадь. Перед ней стояла кадушка с водой. Проходя мимо, я похлопала ее по крупу, она в ответ качнула головой.
Нашей целью оказался дом на самом краю деревни. Навстречу вышли хозяева – мужчина и женщина примерно одних с Эдвардом лет. Попросив меня подождать минуту, он перекинулся с ними парой фраз, при этом ни хозяин, ни его жена не сводили с меня взглядов. Что бы Эдвард ни сказал, это удивило их, но не встретило сопротивления: оба лишь кивнули, пропуская нас в дом.
За столом, глядя прямо перед собой, сидела девушка примерно того же возраста, на который выгляжу я сама.
