передвигать ноги. «Это все не на самом деле, – твердила я. – Она ненастоящая». И все же… Шаг за шагом я шла навстречу своей мертвой дочери.
Продолжать путь – или опуститься на колени и дать волю чувствам. Теперь уже Эдвард сжал мою руку, и мы двинулись вперед. Я хотела закрыть глаза, но не могла отвести взгляд от образа, который помнила в мельчайших деталях, от той, о ком вспоминала с таким отчаянием. Казалось, мы шли целую вечность, хотя на деле едва ли минуло несколько секунд. Еще шаг – и мы оказались совсем рядом.
Эсси смотрела прямо на меня, на ее личике отражалась смесь грусти и разочарования. Потом она покачала головой.
«Мама, – услышала я (или мне просто показалось?). – Ах, мама…»
В следующий миг видение исчезло, но я понимала, что воспоминание о нем будет преследовать меня так же долго, как и воспоминание о ее смерти.
– Мне жаль. – Эдвард сжал мою руку и привлек к себе.
– Мне тоже, – прошептала я. – Если то, что вы видели, задело вас хотя бы вполовину так сильно…
Он покачал головой:
– Я имел в виду не это. С каждым разом становится только хуже. И тяжелее.
– Это значит, что мы приближаемся к цели.
– Я не могу так. – Эдвард снова качнул головой, и я увидела на его щеках блестящие дорожки слез. – Не могу идти дальше. Мы попытались. Сделали все, что могли. Но, кажется, сейчас лучше остановиться.
– Но мы уже так близко!
– И все же…
По тому, как Эдвард держался, как сжимал мою руку, – по всему его облику было ясно, что он говорит правду. Дальше идти он не мог. Почему-то это придало мне сил и решимости завершить путь хотя бы в одиночку.
– Возвращайтесь домой, – мягко сказала я. – Идите к Марии. Не мучайте себя.
– Разве вы не вернетесь со мной? – нахмурился он, осознав истинный смысл моих слов.
Я попыталась улыбнуться. Не знаю, удалось ли мне ободрить его – или это лишь выдало мой страх.
– Я пойду дальше. – Высвободив руку, я прижала палец к его губам, чтобы избежать споров. – Я уже далеко зашла и, думаю, смогу пройти еще немного. Если повернуть сейчас, все наши усилия будут напрасны.
– Я понимаю, – кивнул он. – Сожалею, что не могу остаться с вами.
– Не стоит. Вернитесь к Марии. Вам обоим есть что терять – в отличие от меня.
Поймав его удивленный взгляд, я заговорила прежде, чем он задал вопрос:
– Я уже потеряла все, чем дорожила. Много раз. Не спрашивайте. Просто уходите.
Вместо ответа Эдвард снова сжал мою руку, на секунду поднес ее к губам, а затем кивнул и пошел прочь. Может быть, он останавливался. Может, даже оглянулся. Этого я не знаю, потому что сразу отправилась вперед, к следующему призраку.
Тени на тропе ожили, стали гуще, формируя новую фигуру, – и я поняла, что это будет последний дух, которого я встречу на своем пути. Кто бы ни стоял за этими видениями, он забрался так далеко в мою память, что это создание было первым образом в ее недрах.
Прямо передо мной, выжидая, стоял тот, кого я почти забыла, тот, чья внешность за века стерлась из моего сознания. И все же я узнала его. Человек – если, конечно, он был человеком, – по чьей вине я погибла тогда, много столетий назад. Убив, он приговорил меня к вечной жизни, обрек наблюдать, как те, кого я любила, растворяются в небытии – словно призраки.
Я с силой прикусила губу, надеясь, что физическая боль заглушит боль в сердце. Потом обернулась в надежде, что Эдвард по какому-нибудь невероятному стечению обстоятельств передумал и остался рядом. Увы, он уже ушел. Я обернулась и подняла глаза, чтобы оказаться лицом к лицу с Одином.
Он смотрел на меня глазом, не скрытым повязкой; доспехи бога, которым он притворялся, тускло поблескивали в лесном сумраке. Даже в воспоминаниях Один оставался подделкой. Ни тогда, ни сейчас он не был тем, чем казался.
– Ступай прочь, женщина, – велел он, выставив руку в предупреждающем жесте.
Меня охватили сомнения. Мне отчаянно хотелось поступить так, как приказано: просто взять и уйти. Вернуться в деревню, сказать, что я сделала все возможное, и сожалею, что этого оказалось недостаточно. Но это было бы неправдой. Я могла сделать больше. Я могла продолжить путь.
– Это твой последний шанс, Асхильда, – сказал Один. Думаю, в тот миг меня больше всего поразило собственное имя из его уст – имя, которое я давно позабыла. – Ты не хочешь знать, что скрыто в этом лесу.
Значит, там и правда что-то скрыто – я была права! В это мгновение, осознав, что все было не зря, я почувствовала невероятный прилив сил и поняла, что улыбаюсь. На сей раз это была искренняя, широкая улыбка, а не гримаса, призванная скрыть мои истинные чувства.
– Нет, – спокойно и решительно ответила я. – Ты не Один и никогда им не был. Прочь с дороги!
Несколько секунд я смотрела прямо на него, не отводя взгляда. Потом подняла руку и оттолкнула призрака в сторону. Точнее,
