Единственное, что позволил он себе на их деньги, – это снять более приличную квартиру, две хорошие комнаты с разными выходами, но там же, на Госпитальной улице, за три дома от того места, где жил раньше. Все остальное оставалось прежним. Гека прекрасно понимал, что Таня не станет жить с ним в одной квартире. Да это было и опасно, ведь все знали, что он бандит, и в случае его ареста сразу же арестовали бы Таню. Поэтому он вполне понимал решение Тани жить раздельно и встречаться тайком.
Но в глубине души это жестоко ранило его чувства, и каждый раз он погружался в свою печаль все больше и больше. Гека прекрасно понимал, что Таня ему не пара, что она не любит его так же сильно, как любит ее он. Что однажды настанет день (через месяц, через год, через три года), и Таня уйдет от него в другую жизнь. Он не ревновал. Он любил ее до такой степени, что сам мечтал о лучшем для нее будущем, но душа его болела. И в эту ночь Гека решил серьезно поговорить с Таней, хотя раньше любым способом оттягивал возможность такого разговора.
Он боялся услышать, что Таня его не любит и хочет уйти. И немного растерялся, услышав почти прямой вопрос.
– Не молчи! – В голосе Тани появилась не свойственная ей требовательность. – С тобой что-то происходит. Я хочу знать, что с тобой.
– Давай уедем, – Гека повернулся к ней, и у Тани мучительно заныло сердце от печального выражения его глаз. – Давай бросим всё и вместе уедем.
– Ты прекрасно знаешь, что я не могу уехать.
– Из-за бабушки? Мы возьмем ее с собой. Или сначала устроимся на новом месте, а потом привезем ее – вместе с Лизой. Лиза пока присмотрит за ней. У нас же есть деньги. Мы можем уехать. Давай уедем теперь.
– Ты хочешь бросить всё?
– Да, хочу. Я не вор. Я ж не родился вором. Я много думал о том, кем бы я стал, если б по-другому сложилась моя жизнь. Если б меня научили читать и писать, если б у меня были родители, пусть даже самые бедные. Тогда я бы мог стать купцом, – да кем угодно, но только не вором! Я ведь никогда этого не хотел. Просто так сложилась жизнь. И я не хочу продолжать дальше.
– Я не понимаю.
– Давай уедем вместе и начнем новую жизнь! Поженимся. Поедем туда, где никто не знает, кто мы такие. Ради тебя я выучусь грамоте. Захочешь, стану ученым человеком. Буду плавать. Я всегда мечтал о море. Я выучусь и стану капитаном. Буду так зарабатывать, что ты всю жизнь будешь жить, как у Христа за пазухой! Сейчас вон что происходит. Мы можем взять все деньги и уехать. Нас никто не найдет.
– И куда мы поедем? – Таня нахмурилась.
– Да хоть куда! В Киев. В Петербург – там же есть флот. А хочешь – и до Константинополя как-то доберемся, мы и там проживем. Моряки же ж везде нужны.
– Ты не моряк. Ты налетчик и бандит. И в полиции имеется на тебя карточка.
– Ну что? Я стану моряком, и никто не будет знать, кем я был. А голодать ты не будешь, я тебе обещаю.
– Вот так всё бросить? Всё то, к чему мы шли?
– А к чему мы шли? К воровству и разбою! А если я хочу жить нормально? Если я больше не хочу быть вором?
– Ты говоришь так, пока у тебя есть деньги. Когда они закончатся, ты заговоришь по-другому.
– Нет. Я думаю об этом долго. Бедность я не боюсь.
– А я боюсь! Я не хочу снова стать бедной. И потом, есть бабушка – я должна думать о ней.
– Платья твои – это ради бабушки? И все эти ужимки, наче у благородной дамы, – тоже ради нее? – не сдержался Гека.
– Я уже была благородной дамой. И мне легче быть ею, чем прачкой с Молдаванки, которой ты меня встретил! – со злостью воскликнула Таня.
– Значит, ты не поедешь, – вздохнув, произнес Гека.
– Конечно, нет. Я слишком хорошо помню, через что я прошла. И если б не моя придумка, я бы ходила, как и все остальные девушки, по Дерибасовской, каждому встречному предлагая себя за рубль. Ты всё забыл, но я помню. И мне нужны деньги. Я уже не могу отказаться от них. Ты ведь это знаешь, правда? Ты знаешь, что я никуда не поеду! – почти кричала Таня.
Решающее слово было произнесено, и Гека замолчал. Он и раньше знал, чем закончится такой разговор, и тем не менее ему было горько.
Таня почувствовала угрызения совести.
– А вот ты можешь еще уехать, Гека. Ты можешь начать другую жизнь. Поезжай один. Без меня.
– Нет, – Гека печально вздохнул, – без тебя я никуда не поеду. Ты остаешься – и я остаюсь.
– Ты не должен этого делать. Я пойму, если ты уедешь.
– Должен. Я никуда без тебя. Я ж не смогу.
Внезапно в дверь заколотили кулаком. Таня и Гека буквально подскочили от неожиданности.
– Гека! – закричал из-за двери мальчишеский голос, – Гека, на Госпитальной фараоны!
Гека рывком оказался возле двери, распахнул ее. На пороге стоял его сосед, мальчонка лет двенадцати. Его можно было считать лучшим шпионом, который только может существовать, – маленький, юркий, он везде мог пролезть, все подслушать, и никто не обращал на него никакого внимания.
