«Сиделка видела меня в лицо, и меня уже, наверное, ищут. Единственная гарантия моей безопасности только сохранность этой папки. Здесь в квартире и в служебном кабинете её легко найдут. Есть одно место в городе, пригодное для сокрытия опасных материалов. Это музей».
На первый взгляд невероятная идея всё больше привлекала Сыщика. Наконец, он придумал, как её осуществить. Сев в машину и, постоянно проверяясь, поехал к двухэтажному зданию музея. Остановился недалеко от входа. И как только очередная группа экскурсантов вошла в музей, он засёк время.
Выждав десять минут, он посчитал, что осмотр первого зала закончен и проскочил следом в полуоткрытую дверь. Из дальней смежной комнаты доносился громкий хорошо поставленный голос Софьи. И Смыслов быстро пробежал глазами по обстановке дореволюционного быта в поисках возможного тайника. Медлить было нельзя, и он, недолго раздумывая, подскочил к портрету именитого купца и спрятал папку между толстой позолоченной рамой и покрытой масляной краской стеной.
Затем поспешно отошёл прочь, и оглянулся. Как и прошлый раз ему почудилось, что пожилой бородатый торговец смотрит сочувственно на тайные манипуляции живущего после него через сто лет сыщика уголовной полиции. В хитром прищуре купца явно читалось горькое осознание, что со временем люди так и не научились жить в справедливости и мире.
Смыслов резко развернулся и пошёл в смежную комнату, откуда раздавался голос Софьи. Ему нужно было оправдание своего появления в музее на случай, если за ним всё-таки следили. Увидев Софью, он замахал рукой, прося на минуту отвлечься от ознакомления с экспонатами. И директриса, извинившись, прервала свой рассказ и отошла с ним в сторону. Смыслов заговорщицким шёпотом спросил:
— Ты сегодня меня примешь в гости? Я здорово по тебе соскучился.
— Вот уж неожиданное предложение. К сожалению, вечер у меня занят. Ко мне в гости надо записываться заранее как на экскурсию. Пожалуй, на следующей неделе смогу уделить тебе время. Только предупреди заранее.
И Софья, насмешливо взглянув на расстроенное лицо сыщика, вернулась к туристам.
Смыслов вышел на улицу с обидой на полученный отказ:
«Это надо же! Я успел в этом городе завести двух любовниц. И обеим на меня реально наплевать. Никаких нежных чувств они явно не испытывают, и использовали меня примитивно как сексуальную игрушку из магазина для взрослых. Ну, и мне они тоже, в сущности, безразличны. Что нам мужикам надо? Отметился и в сторону».
Эта незатейливая мысль несколько успокоила Смыслова. Но осадок от нанесённой обиды, всё же, остался. И стараясь сохранить в тайне своё посещение музея, он поспешил уехать подальше от места, где спрятал папку с секретами важных и уважаемых в городе людей.
Прошло два дня. Смыслов уже начал себя успокаивать, что передача ему опасных материалов прошла незамеченной. Но его насторожило сообщение в местных газетах о безвременной кончине известного бизнесмена и филантропа Бубнова. Тут же по городу поползла молва, что тот не стал ждать естественной смерти и застрелился. Сыщик предположил, что Бубнова заставили принять столь роковое решение, и ему следует ждать неприятностей.
Вечером, после возвращения домой Смыслов обнаружил следы грубо проведённого напоказ обыска. Люди, проникшие в его квартиру, даже не пытались скрыть своё незаконное проникновение в его жилище. Собирая разбросанные в беспорядке вещи, сыщик не сомневался, что искали именно переданную ему Бубновым папку.
На следующее утро на работе Смыслов заметил беспорядок в хранящихся в сейфе документах. Сомнений больше не было: началась активная охота за переданными ему материалами. Внезапно позвонила Ступина и пригласила зайти к ней. Едва он вошёл в кабинет, она набросилась на него с упрёками:
— Вчера в моей квартире кто-то провёл негласный обыск. Я сегодня помчалась к высокому начальству. И один из моих бывших поклонников мне намекнул, что эта неприятность из-за тебя. Где ты прокололся, я не знаю. Но они будут трясти всех связанных с тобою людей. Мне неприятности не нужны. Забудь всё, что между нами было. А теперь лучше позаботься о своей судьбе, а то вместо возвращения в Москву поедешь в Сибирь.
Смыслов вышел от Ступиной в смятении. Он понимал, что начинает подставлять под удар близких ему людей. Успокаивало лишь то, что Софья не знала о спрятанной в её музее папке.
Вернувшись в свой кабинет, сыщик заметил напряжённость в бросаемых в его сторону взглядах Конева и Крюкова и понял, что их уже тоже вызывали и расспрашивали о его делах:
«Интересно, что им наплели? Скорее всего, они теперь вновь принимают меня за отъявленного коррупционера. Постараюсь в ближайшие дни их к своим делам не привлекать, чтобы не подставить».
Но намерения избавить коллег от подозрений в участии в его делах были нарушены ближе к вечеру. Агент Глазков по телефону срывающимся от волнения голосом сообщил:
— В дачном посёлке «Малиновка» сегодня вечером произойдёт вооружённое нападение на загородный коттедж по адресу Речная улица дом 9. Грабителей будет не менее четырёх человек. Всё больше говорить не могу.
Услышав звуки отбоя, Смыслов сообщил Коневу и Крюкову о поступившей информации. Затем быстро пробежал по соседним кабинетам. Но других сыщиков на месте не было. И он вынужденно предложил:
— Слушайте, ребята. Нам придётся втроём ехать и устраивать засаду. Звоните домой и сообщите, что задержитесь на работе.
