— У меня есть подписанная им платёжка на крупную сумму. И мне нужны сутки, чтобы перевести бабло на своё имя. Это будет справедливо.
— Значит, в обмен на эту услугу расскажешь о его незаконных махинациях?
— Ну, нет, мы были с ним в одной лодке, и я не хочу отправиться с ним вместе за решётку. Но я могу рассказать о его криминальном прошлом.
— Согласен. Мы обеспечим строгую изоляцию Алексеева от всех посетителей. Так, я тебя слушаю.
— Договорились. Он никакой не Алексеев, а Жуков Борис, которого ищут за убийство в Иркутске. Однажды в минуту откровенности, находясь в сильном подпитии, он рассказал, что участвовал вместе со своими дружками в рейдерском захвате и случайно забил до смерти бизнесмена бейсбольной битой. Когда появилась полиция, он сбежал, бросив орудие преступления. Его соучастников схватили, и они всю вину свалили на него. Скрываясь, он несколько месяцев тайно жил у своих дальних родственников.
— А как он стал Алексеевым?
— Подвернулся удачный случай. Его сводный брат по матери Алексеев Анатолий на машине Бориса поехал рыбачить на лесное зеро. Там выпил водки и полез купаться. На середине водоёма захлебнулся и утонул. Прошла неделя, пока грибники натолкнулись у озера на машину без водителя. Водолазы вытащили на берег уже разложившийся труп. По номеру машины установили владельца. Возраст, телосложение совпали с приметами Жукова, и полиция без лишней возни прекратила розыск. Узнав об этом, Борис взял себе документы родственника и уехал под чужим именем в наш город. Вот и всё.
— Ладно, информация интересная и, главное, кстати пришлась. Даю тебе сутки на устройство личных дел.
Сразу после ухода любительницы лёгких денег Смыслов направился в больницу. Через главврача изъял посуду, которой касался раненный им бандит. Сняв отпечатки пальцев, срочно запросил Иркутск, из которого пришло подтверждение, что в больнице лежит живой, а не похороненный Жуков, совершивший убийство. Смыслов с заключением направился в больницу для разоблачения оклеветавшего его бандита. Но ему объявили, что он опоздал, и Жуков, скрывающийся под чужим именем, скончался. Сыщику ничего не оставалось делать, как отправиться с собранными материалами к Пыжову.
Подполковник выслушал его без тени сочувствия:
— Со смертью грабителя твоё положение только осложнилось. Стрелять без достаточных оснований в человека, который не успел серьёзно нарушить закон, никому не позволено. И не имеет значения его преступное прошлое. Так что придётся тебе сушить сухари. Чего усмехаешься?
— Просто вы мне сказали то же самое, что я услышал в Москве, когда меня хотели наказать за чрезмерную активность. Начальство всегда вспоминаете о законности, когда надо избавиться от инициативного сыщика.
— Не передёргивай. Правильных полицейских, которые уважают просьбы влиятельных людей, мы всегда готовы взять под свою защиту.
— Я, значит, в эту категорию не включён?
— Ты сам черту перешёл. Я же тебя предупреждал, чтобы прекратил копаться в делах Валова. А ты не послушал, встретился с тайным информатором и неизвестно, что он тебе наговорил.
— Так что посоветуете делать?
— Ты сыщик опытный и все ходы наперёд знаешь. На днях состоялась сходка авторитетных людей и многие выступали за твою ликвидацию. Но Мирон с Куценко за тебя впряглись и слово сказали. Не хотят оставаться неблагодарными за твои прошлые добрые дела. Короче, решили дать тебе шанс. Отдашь папку с бумагами, полученными от Бубнова, и конфликт будет исчерпан.
— А если я откажусь?
— Неужели, угодить за решётку предпочтёшь? На тебя помимо обвинения в незаконной стрельбе ещё кое-что накопать удалось. Вот, можешь ознакомиться с показаниями Жизнева. Он утверждает, что после его задержания в музее был отпущен за переданную тебе в качестве взятки золотую цепочку.
— Не мог он такое написать!
— Откуда, такая уверенность? Шестов по моему указанию слетал тайком в Нижний Новгород, и получил от Жизнева необходимую бумагу. А ты полагал, что этот мужик будет тебе благодарен до конца жизни и станет защищать тебя ценою собственной свободы? Нет, ему больная дочь дороже незнакомого сыщика. Между прочим, он не сразу согласился наклепать на тебя. Пришлось нажать.
— И вы дадите ход этому лживому доносу?
— А у меня нет иного выхода. От меня потребовали добиться возвращения документов сегодня до семи часов вечера. Осталось не так много времени. И ещё, чтобы подсластить пилюлю, я уполномочен предложить тебе быстрое возвращение в Москву.
— Это, каким же образом?
— Пришла разнарядка о направлении этой осенью слушателей в Академию МВД. В случае, если отдашь материалы, поедешь в столицу уже через месяц. Отсидишься там в учебных аудиториях года два. А потом, когда твои подвиги забудутся, вернёшься на практику. Такой вариант тебя устроит?
— Мне надо подумать.
— Разве у тебя есть выбор между тюрьмой и полной реабилитацией? Не смеши меня! Даю тебе два часа. Если ровно в семь, ты не позвонишь, то я даю команду тебя арестовать за неправомерную стрельбу и взятку. Всё, иди. Мне сказать тебе больше нечего.
Смыслов вышел на улицу, сел в машину и поехал в городской парк. Ему хотелось побыть одному. За чахлыми кустами вдали от центральной аллеи он
