противоположность безусловному и общему уполномочію чиновниковъ. Защищая свое право онъ на короткое время становится борцемъ за право. Интересы и посл?дствія его способа д?йствій не ограничиваются одной его личностью. Общій интересъ, который соединенъ съ этимъ, есть не только идеальный интересъ утвержденія авторитета и могущества закона, но реальный, въ высшей степени практическій, который для каждаго чувствителенъ и каждому понятенъ, даже и тому, кто не понимаетъ перваго, а именно интересъ упроченія и твердаго охраненія порядка общественной жизни. Если хозяинъ не см?етъ требовать порядка отъ прислуги, в?ритель не можетъ описать им?ніе у должника, покупающая публика не можетъ требовать отъ продавцевъ, установленнаго в?са и м?ры, разв? отъ этого колеблется только авторитетъ закона? Этимъ отдается на произволъ въ изв?стномъ направленіи весь порядокъ общественной жизни, и трудно сказать куда приведутъ вредныя посл?дствія, напр. не поколеблется ли этимъ вся кредитная система. Тамъ гд? я могу предвид?ть ссору и споръ при осуществленіи моего права, если только то возможно, я устранюсь — пом?щу въ другихъ странахъ мой капиталъ, привезу необходимой для меня товаръ изъ за границы. Въ такомъ обществ?, положеніе т?хъ немногихъ, которые мужественно проводятъ въ жизнь законъ, принимаетъ характеръ настоящаго мученичества; ихъ сильное, энергическое правовое чувствое, привлекаетъ на нихъ проклятіе. Оставленные вс?ми т?ми, которые должны бы быть ихъ естественными союзниками и товарищами, стоятъ они одиноко противъ произвола, раздувшагося при всеобщей беззаботности и трусости, и при всемъ этомъ, если они тяжелыми жертвами добыли сознаніе, что остались в?рны самимъ себ?, вм?сто признанія заслуги, встр?чаютъ только насм?шку и порицаніе. Отв?тственность за подобное положеніе падаетъ не на ту только часть общества, которая попираетъ законъ, но и на т?хъ, которые не им?ютъ мужества его поддерживать. Не неправду сл?дуетъ порицать зато, что она выт?сняетъ право, но право зач?мъ оно допускаетъ это, и когда я сравниваю практическое значеніе обоихъ положеній: "не д?лай беззаконія", ине терпи беззаконі я", чтобы опред?лить которое бол?е важно, то я долженъ сказать, первымъ правиломъ сл?дуетъ поставить: не терпи беззаконенія, вторымъ не д?лай беззаконенія. Сознаніе, что беззаконное д?йствіе встр?титъ твердое сопротивленіе со стороны правообладател?, удержитъ челов?ка сильн?е всякой запов?ди, такъ что если мы сообразимъ все это, то придемъ къ заключенію, что въ сущности только практическая сила составляетъ основу нравственнаго закона.
Посл? всего сказаннаго мною не будетъ ли излишнимъ утверждать: защита нарушеннаго права есть не только долгъ обладателя права по отношенію къ себ? самому, но также и по отношенію къ обществу? Если в?рно то, что мною изложено, что въ своемъ прав? каждый защищаетъ законъ, а вм?ст? съ закономъ общественный порядокъ, кто будетъ отрицать, что этимъ выполняется долгъ по отношенію къ обществу? Если общество им?етъ право призвать каждаго на борьбу противъ вн?шняго врага, въ которой онъ долженъ жертвовать, жизнью и имуществомъ, почему это не им?ло бы м?ста по, отношенію внутренняго врага, который не мен?е опасенъ? Если на войн? постыдное б?гство считается изм?ной общему д?лу, почему же зд?сь мы не назовемъ подобный образъ д?йствій т?мъ же именемъ? Н?тъ! Право, правосудіе въ стран? не т?мъ только охраняются, что судья сидитъ всегда въ готовности на своемъ кресл?j а полиція высылаетъ сыщиковъ, но что каждый съ своей стороны этому сод?йствуетъ; каждый долженъ считать своей обязанностью разбить голову гидры произвола и боззаконія, какъ только она осм?ливается показаться
Я не буду говорить, какъ облагораживается, въ силу приведеннаго мною воззр?нія, призваніе каждаго по отношенію къ осуществленію своего права. Вм?сто односторонняго ученія современной теоріи простаго подчиненія своихъ поступковъ закону, является отношеніе взаимности, въ которомъ правообладатель за услугу, оказываемую ему закономъ, отв?чаетъ т?мъ же. Всякій призывается къ у частію въ труд? при выполненіи великой національной задачи. При чемъ все равно сознаетъ ли онъ это самъ. Такова сила и значеніе нравственнаго мироваго порядка, что при этомъ принимаются въ расчетъ не только т?, которые понимаютъ его, но что въ немъ заключается достаточно средствъ, чтобы привлечь и т?хъ къ сод?йствію, которые не понимаютъ его законовъ. Чтобы принудить людей къ браку, природа въ одного влагаетъ благородн?йшее изъ вс?хъ челов?ческихъ стремленій, въ другаго грубое чувственное влеченіе, въ третьяго стремленіе къ удобству, въ четвертаго жажду пріобр?тенія — и вс? они вступаютъ въ бракъ. Точно также въ борьб? за право, одинъ побуждается интересомъ, другой болью въ сл?дствіе нарушенія права, третій идеей права — вс? они идутъ на полі| борьбы и подаютъ другъ другу руки для совм?стной д?ятельности: защищать право противъ произвола.
Теперь мы достигли, если мн? позволено будетъ такъ выразиться, идеальной высоты воззр?нія на борьбу за право. Восходя отъ низкихъ ступеней, гд? руководящимъ мотивомъ представляется интересъ, мы поднялись до точки зр?нія нравственнаго самосохраненія личности и ея сод?йствія осуществленію правовой идеи.
Въ моемъ частномъ прав? нарушается и отрицается право, въ немъ же оно ограждается и возстановляется. Какого высокаго значенія достигаетъ борьба субъекта за свое право! На какой глубин?, по отношенію къ идеальнымъ вершинамъ, на которые поднимаетъ насъ эта мысль, лежитъ область чисто индивидуальнаго, личныхъ интересовъ, ц?лей, страстей, которые нев?жда считаетъ существенными принадлежностями области права.
Но эти вершины, могутъ сказать, на такой высот?, что они остаются доступны только для философовъ права, для практической же жизни они не могутъ быть приняты въ соображеніе; никто не будетъ вести процессъ за идею права. Я могъ бы, чтобы опровергнуть этотъ взглядъ, сослаться на Римское право, въ которомъ осуществленіе этого идеальнаго правоваго смысла, нашло полн?йшее выраженіе въ институт? публичныхъ жалобъ.
