придти идеализмъ пониманія, который до того отрицался. Н?тъ! Борецъ за государственное и народное право тотъ же самый, который долженъ бороться за частное право: т? же самыя свойства которыя имъ пріобр?тены въ борьб? за свое частное право будутъ ему необходимы при борьб? за государственное право — что пос?яно и созр?ло въ частномъ прав?, то для націи принесетъ плоды въ государственномъ и народномъ прав?, На нижнихъ ступеняхъ частнаго права, въ малыхъ, незначительныхъ обстоятельствахъ частной жизни, капля по капл? долженъ образоваться и накопляться тотъ нравственный капиталъ, чтобы потомъ государство могло употребить его въ большихъ разм?рахъ для своихъ ц?лей. Частное, а не государственное право есть истинная школа политическаго воспитанія народа. Если хотятъ знать какъ, въ случа? надобности, будетъ народъ защищать свои политическія права и свое народноправовое положеніе, то должны обратиться къ тому какъ отд?льное лице защищаетъ свое частное право. Выше я привелъ прим?ръ охотника до борьбы Англичанина, зд?сь только повторю тоже что сказалъ: въ гульден?, за который онъ твердо стоитъ, скрывается политическое развитіе Англіи. У того народа, у котораго въ обычаяхъ, чтобы каждый твердо защищалъ свое самое мал?йшееправо, никто не осм?лится отнять его высшія блага и потому не случайно произошло, что въ древности тотъ народъ, которой обладалъ внутри высшимъ политическимъ развитіемъ, извн? проявилъ величайшее развитіе силъ, Римскій народъ, вм?ст? съ т?мъ обладалъ достигшимъ совершенства частнымъ правомъ. Право есть идеализмъ, какимъ бы парадоксомъ это не звучало. Не идеализмъ Фантазіи, но идеализмъ характера т. е. челов?ка, который себя самого сознаетъ какъ ц?ль и не обращаетъ ни на что вниманія, если онъ затронутъ въ этомъ святилищ?. Отъ кого бы ни исходило, это нападеніе на его право: отъ отд?льнаго ли лица, или отъ правительства, отъ чужаго народа — ему все равно? Сопротивленіе, которое противопоставляется нападенію, опред?ляется не т?мъ отъ кого исходитъ нападеніе, но энергіей его правоваго чувства, нравственною силой, съ которою онъ самъ заботится оградить себя. По этому всегда в?рно изр?ченіе: политическое положеніе народа, какъ внутреннее такъ и вн?шнее, соотв?тствуетъ его нравственнымъ силамъ. Серединное царство съ своими бамбуками, розгами для взрослыхъ д?тей, не смотря на свои сотни милліоновъ, никогда не займетъ относительно другихъ націй, того почтеннаго положенія, которое занимаетъ маленькая Швейцарія. Естественныя свойства Швейцарцевъ представляются съ точки зр?нія искусства и поэзіи конечно не мен?е идеальными и также трезвыми и практическими какъ и Римлянъ. Въ томъ смысл?, въ которомъ я до сихъ поръ говорилъ, по отношенію къ праву, это приложимо къ Швейцарцамъ также какъ и къ Англичанамъ. Этотъ идеализмъ здороваго правоваго чувства подкапывалъ бы свой собственный Фундаментъ, если бы ограничился только защитой своего собственнаго права, впрочемъ же, въ поддержаніи права и порядка не принималъ участія. Онъ долженъ сознавать не только то, что въ своемъ прав? онъ защищаетъ право вообще, а также и то, что въ прав? онъ защищаетъ свое личное право. Въ такомъ обществ?, гд? преобладаетъ чувство строгой законности, напрасно стали бы искать того печальнаго явленія, которое въ другихъ м?стахъ такъ обыкновенно, того, что масса народа, когда полиція пресл?дуетъ нарушителя закона и хочетъ его арестовать, принимаетъ сторону посл?дняго, т. е. въ государственной власти видитъ своего естественнаго противника. Зд?сь же наоборотъ всякій знаетъ, что д?ло закона его собственное д?ло — преступнику сочувствуетъ только преступникъ, а не честный челов?къ, который напротивъ охотно въ этомъ случа? помогаетъ полиціи и начальству.
Мн? почти н?тъ надобности въ какомъ либо заключеніи всего сказаннаго. Это заключеніе можетъ быть выражено однимъ положеніемъ: для государства, которое желаетъ быть почитаемымъ изъвн?, непоколебимымъ и твердымъ внутри, н?тъ бол?е драгоц?ннаго блага, о которомъ сл?дуетъ «заботиться, какъ народное правовое чувство. Эта забота должна быть одною изъ высшихъ и важн?йшихъ задачь политической педагогики, Въ здоровомъ, сильномъ правовомъ чувств? отд?льныхъ лицъ государство влад?етъ неизс?кае. мымъ источникомъ своей собственной силы, в?рн?йшею гарантіей прочности своего положенія, какъ вн?шняго такъ и внутренняго. Правовое чувство есть корень всего дерева. Не годиться корень, если онъ попалъ въ каменистый или песчаный грунтъ, слабо и все остальное — придетъ буря и вырветъ съ корнемъ все дерево. Стволъ и вершина им?ютъ то преимущество, что они видимы, тогда какъ корень скрытъ въ земл? и не видимъ для глаза. Разлагающее вліяніе, которое производятъ на нравственную силу народа, несправедливые законы и худо устроенныя учрежденія, д?лаютъ свое д?ло подъ землей, въ т?хъ областяхъ, которыя неудостоиваютъ своимъ вниманіемъ такъ многіе диллетанты политики; они думаютъ только о государственной вершин?, не принимая въ соображеніе, что ядъ изъ корня восходитъ до вершины. Но деспотизмъ знаетъ съ чего ему начинать, чтобы ниспровергнуть дерево; онъ не трогаетъ вершины, но онъ разрушаетъ корень. Всякій деспотизмъ начиналъ вторженіемъ въ частное право и нарушеніемъ права отд?льныхъ лицъ; если ему удавалось зд?сь сд?лать свое д?ло, то дерево падало само собой. Поэтому зд?сь-то и важно ему противод?йствовать, и Римляне хорошо понимали, что они д?лали, когда за покушеніе на женское ц?ломудріе и честь, изгнали сначала царей, а потомъ децемвировъ. Отягощать крестьянина налогами и податями, ставить гражданина подъ опеку полиціи и даже свободу передвиженія связать паспортной системой, наложить оковы на перо писателя, распред?лять налоги по произволу — самъ Макіавелли не могъ бы подать лучшаго сов?та, чтобы убить въ народ? всякое чувство мужества и всякую нравственную силу и проложить безпрепятственный путь деспотизму. Правда, что при этомъ не принимается въ расчетъ, что т?же самые ворота, въ которыя входятъ деспотизмъ и произволъ, открыты и для вн?шняго врага и только тогда, когда онъ уже подошелъ къ нимъ, мудрецы приходятъ къ позднему сознанію, что нравственная сила и правовое чувство народа могли бы быть лучшей обороной противъ вн?шняго врага! Въ то время когда крестьянинъ и гражданинъ были во власти Феодальнаго произвола и абсолютизма, Германія потеряла Лотарингію и Эльзасъ. Какъ имъ было отстаивать государство, когда они разучились отстаивать самихъ себя! Но мы сами виноваты въ томъ, что слишкомъ поздно понимаемъ уроки исторіи. Она не виновата въ томъ, что мы ихъ не сознаемъ вовремя, ибо она громко и внятно не перестаетъ повторять ихъ. Сила народа однозначуща сил? его правоваго чувства— забота о національномъ правовомъ чувств? есть забота о здоровь? и сил? государства. Подъ этимъ я, разум?ется, понимаю не школы и образованіе, но практическое приложеніе справедливости ко вс?мъ случаямъ жизни. Одного вн?шняго механизма права еще недостаточно. Не смотря на все его совершенство и на весь вн?шній порядокъ, указанное мною требованіе можетъ быть вовсе не выполнено. Законъ и порядокъ были и въ
