окошко на все это действо глядели, к операции готовились… Ох, как я тогда боялся… Нету ж ничего! Инструментов – один комплект, и все. А перетаскивать вас в будущее – никак! Не пережили бы вы такого переезда…
– Хватит меня на «вы» величать, здесь «выканье» не в ходу. Трудно, значит, пришлось…
– Еще как… Хорошо хоть спирт был. Сколько ж его извел… А потом даже развел маленько и выпил! Каюсь, был грех. Стрелу-то мы вынули, а повреждения внутренние? Почистил все, как надо, зелий здешних наложил, а потом неделю вздрагивал, когда Радка прибегала. Вдруг забежит и доложит, что воспаление пошло! Все тогда… Но ничего, пронесло, залатали… э-э… тебя.
– Спасибо.
– Не за что, – интерн улыбнулся, но вскоре улыбка его поблекла. – Это вам спасибо, что викингов этих драных расколошматили. А то было б нам. Стоит только на рожи их посмотреть… Ну ладно, заговорил я вас… тебя. Сейчас Рогнеда повязку сменит, и отдыхайте… Отдыхай.
– Буду, – сказал я.
Рогнеда пришла с каким-то тазиком, а в нем – полосы мягкой ткани, в воде прокипяченные и в каком-то снадобье вымоченные. Стала она менять повязку, и от касанья ее пальчиков я замлел, даже глаза закрыл.
– Ингорь… – негромко сказала девушка.
– А? – отозвался я, не открывая глаз.
– Ты почему Радочку обижаешь?
– Я? – от удивления я разжмурился.
– А кто? Она же переживает, наверное. Почему ты одну Бажену в жены берешь? А Рада? Как ей одной? Да и любит она тебя! Али не по нраву она тебе?
– Да нет, почему же… – промямлил я. – Рада – девочка хорошая…
– Ну, так чего ж ты? Не огнищанин какой, чтоб с одной женой жить!
Тут я ухмыльнулся, решив поддеть красавицу.
– А мне для полного счастья три жены нужны. Пойдешь за меня?
Рогнеда рассмеялась и погрозила мне пальчиком.
– Это ты нарочно сказал, я же вижу. Любиться-то мы можем… – девушка запустила руку мне в промежность, да так, что у меня дыхание сперло. – А потом что? Одной хоти мало для счастья…
– Ты права, – ответил я, стараясь успокоиться. – Просто… Понимаешь, в тех землях, откуда я родом, принято заводить всего одну жену. Вот я и думаю, как же я… Раду, если со мной Бажена будет?
– А что Бажена? – не поняла меня Рогнеда. – Разве она против?
Тут в коридоре послышались торопливые шаги, и моя невеста ворвалась в палату.
– Любый мой!
Раньше Бажена кинулась бы обнять меня, но больничные порядки приучили ее к бережному отношению к пациенту.
– Ты опять плачешь… – проворчал я и погладил девушку по руке.
– Это я так… – вздохнула Бажена и шмыгнула носом. – О, боги, как же я рада!
– Баженка, – сказала вкрадчиво Рогнеда, – знаешь, почему он не хочет на Радке жениться? Боится, что ты обидишься!
– Я?! – изумилась Бажена.
Мне было удивительно хорошо и спокойно, никакие тревоги не касались меня сейчас. Поэтому я и перестал следить за словами и разводить церемонии.
– Ладно, – сказал я, – женюсь на вас обеих!
В этот самый момент в дверях показалась Рада. Услыхав последние слова, она резко побледнела. Да и что ей было думать, слыша мое решение и видя двух девушек у моего ложа?
Бажена обернулась ко входу. Поняв, что чувствует сестра, она торопливо проговорила, вскидывая руку:
– Он берет тебя в жены! Меня и тебя!
Рада без сил опустилась на корточки, закрыла лицо ладонями и заплакала.
– Да что ж вы все ревете, – пробрюзжал я.
Тут из коридора донеслись шаги, и девчонки мигом заспешили, засуетились. Бажена меня поцеловала нежно, Рада поцеловала горячо, и даже Рогнеда чмокнула в уголок губ.
– Укройте меня, – продолжалось мое ворчанье, – я же не из железа деланный…
Девушки захихикали, исполнили мою просьбу и чинно удалились, разминувшись с Яшкой. Амосов куртуазно поклонился дамам.
– Привет! Очухался? – бодро заговорил он. – Ну, ва-аще! Город до сих пор не угомонился, а уж отроки твои… Заважничали! Но нечего сказать, имеют
