прошлое, окрашенное красными всполохами огней и знамен.
Растроганный до глубины души Ли Аба, смахнув слезу, обратился к Гуаньцзы:
– Я ведь знаю, что гарнизон ограничен в средствах, зачем же такие роскошества? Я сам родом из крестьян. В армии мне дали военную форму, а после дембеля мне даже надеть было нечего! Сейчас я бизнесмен и хорошо зарабатываю, но к излишествам так и не привык.
Командир полка сделал вид, что сердится:
– Ах так, да? Это вы, а не мы устроили роскошный пир! Кто потратил кучу денег и привез грузовик еды? Вам должно быть стыдно за такую роскошь. Стол ломится от мяса, водки, табака, чая и конфет – и все это ваше! Вместо того чтобы нам вас угощать, вы сами все подстроили и показали нам все прелести жизни!
Ли Аба обнаружил, что лишь на центральном столе был алкоголь. Тогда он распорядился поставить на каждый стол по бутылке:
– Пусть все глотнут для поднятия настроения!
– Нет-нет, – воспротивился этому командир полка. – У них есть свои напитки. Им будет чем с вами чокаться.
Увидев недоумение на лицах Ли Аба и Чэн Гуанмина, он поспешно добавил:
– Вместо водки они будут чокаться рюмками с кипятком. Мы же в армии всегда должны быть начеку, нам нельзя употреблять алкоголь, даже глотка пива. Поэтому руководство только делает вид, что пьет. А вот замком полка в отпуске, поэтому он вас поддержит – не придется пить в одиночку.
Ли Аба смущенно извинился:
– Давно я вернулся из армии, совсем позабыл строгие армейские порядки.
Оказалось, что замком полка был мастак выпить. Застолье прошло оживленно. Армейцы то и дело чокались за здравие кипятком, а двое старых вояк изо всех сил старались справиться с этим наплывом дружелюбия. Каждый раз пытались лишь пригубить, но в конце концов упились вусмерть. Чэн Гуанмин уже не мог держаться на своих двоих, и его пришлось срочно доставить в гостиницу поблизости.
На полпути в гостиницу им попался склон горы, заросший деревьями и кустарниками. Будто бы какая-то таинственная сила привела Ли Аба в это место. Он спросил командира полка, чьи казармы здесь находятся. Лицо командира полка посерьезнело.
– Это особое место, в котором когда-то был расквартирован гарнизон. Мы по привычке называем его «казармы номер триста восемьдесят девять».
– Триста восемьдесят девять? – Ли Аба удивился, ведь в армии были не приняты трехзначные номера. Он недоверчиво спросил: – Что это была за воинская часть? Под каким номером? – Произнеся это, он почувствовал, как у него задергались оба века. «Правый глаз дергается к счастью, левый – к несчастью, а оба?» – заволновался он и выпалил вслух:
– Да что же это такое?
Командир полка решил было, что Ли Аба интересуется номером триста восемьдесят девять, и принялся объяснять:
– Это место погребения. Полк, расквартированный здесь, участвовал в обороне границ. В бою пало триста восемьдесят девять воинов, и все они похоронены здесь. Когда нас передислоцировали сюда, мы решили, что это не обычные могилы, а место погребения настоящих героев, павших за Отчизну, поэтому присвоили ему номер триста восемьдесят девять.
Ли Аба припомнилось поле боя, озаренное кроваво-красным пламенем, и он взволнованно произнес:
– Я ведь тоже был ранен при обороне границ. Мой прах мог бы покрыть эти поросшие зеленью горы.
– Ведь это горы скрывают останки героических защитников.
Ли Аба, не обращая внимания на его уточнение, продолжал размышлять вслух:
– В бою я имел те же шансы погибнуть, что и мой противник. Иногда могло бабахнуть так, что тела разлетались на куски. И тогда уже было не важно, кто за, а кто против. И друг и враг превращались в прах. Не зря в древности говорили, что успех генерала зависит не от преданности ему, а от того, сколькими жизнями пришлось пожертвовать. С течением времени стирается память о том, кто за что положил свою жизнь. О многих помнят лишь родственники. Они приходят на могилы почтить память павших.
Командир полка перебил его:
– Могилы трех похороненных здесь воинов уже не сколько десятилетий никто не навещает! Мы не знаем, по какой причине. Один родом из Цицикара в Хэйлунцзяне, второй – из Линьи в Шаньдуне, третий – из уезда Чаоань в Гуандуне.
– Надо же, последний – мой земляк! Люди с юго-востока Гуандуна превыше всего ценят чувства родства, долга и справедливости. Неважно, как далеко находятся могилы, мы всегда посещаем их. Должна быть какая-то особая причина, по которой этих воинов не навещают родственники. Пусть Чэн Гуанмин идет в гостиницу отдыхать, а я должен посетить могилы павших героев.
Ли Аба вошел на кладбище и начать ходить от одной могилы к другой, внимательно вглядываясь в надгробия. Воины пали за Отечество в самом расцвете своих лет. Переполненный чувством почтения к безвременно ушедшим героям, он кланялся каждой могиле.
Могила его земляка из Чаоаня оказалась вовсе не такой заброшенной, как он себе представлял. Он была аккуратной и ухоженной, как и остальные вокруг. Надпись на надгробии была подрисована, и на нем можно было легко прочесть следующее: «Герой войны Вэн Хаоцзе, командир батальона воинской части номер ноль четыре девять восемь, погиб в бою героической смертью, посмертно награжден медалью первой степени, тридцать лет, родом из уезда
