С надрывом в голосе он начал рассказывать трагедию всей своей жизни, трагедию, в которой одно несчастье следовало за другим.
В тот год войско проходило через уезд, где жила семья дядюшки Цяня, и передало в местный военкомат известие о том, что Вэн Хаоцзе пал смертью храбрых. Отец понимал, что солдат всегда рискует жизнью на войне, но не мог поверить в то, что эта беда случится с его сыном. Как человеку за пятьдесят было перенести потерю собственного ребенка на старости лет? Услышав страшную новость, он потерял сознание и, падая на землю, ударился головой о стул. Хлынула кровь, дядюшку Цяня срочно повезли в местную больницу. Его жене, тетушке Цянь, ничего не оставалось, как позвать старейшину деревни, чтобы посоветоваться, как быть дальше, как справиться с горем.
Невестка Ли Мэйцин, жена Вэн Хаоцзе, была на седьмом месяце беременности. Родственники решили, что в ее положении нельзя ехать с войском на место гибели мужа, поэтому не сообщили ей страшную новость до родов, чтобы ребенок в утробе не пострадал от сильных переживаний матери. Тетушка Цянь осталась в деревне ухаживать за невесткой и мужем. Младшей сестре солдата, Вэн Жушань, только минуло десять лет. Она была еще слишком мала, чтобы ехать одной, и осталась помогать матери. Было решено, что младший сын Вэн Цзехуэй и старшая дочь Вэн Цзешань уже достаточно взрослые, чтобы отправиться с войском и организовать достойные похороны брату. На тот момент это казалось самым правильным и единственно возможным решением.
На следующий день Вэн Цзехуэй и Вэн Цзешань сели на автобус до Гуанчжоу. Там они пересели на другой автобус до Чжаньцзяна[127], а затем через город Лючэн отправились в военный гарнизон. Но когда они пересекали границу Гуанси, автобус съехал с дороги и упал в горное ущелье. Вэн Цзешань получила незначительные повреждения, а ее брат сильно пострадал. Девушка была в панике, и в этом смятенном состоянии ума ей пришла идея взвалить брата на спину и потащить его на себе домой. Она надеялась, что под семейным присмотром он быстрее поправится. Когда они вернулись домой, Вэн Цзехуэй уже был еле живой. Он только успел прохрипеть «Папа, мама!», и душа его улетела на небеса, на встречу с душой старшего брата. Страшным горем для матери было потерять одного сына, будто небеса разверзлись над нею. И вот единственного оставшегося сына тетушка Цянь отпустила от себя и тоже потеряла – словно земля провалилась под ногами. Теперь и она почувствовала себя бесприютно в этом мире. Громкими рыданиями она оплакивала своих сыновей и в своем горе дошла до исступления. В ее голове как будто что-то помутилось. Она постоянно повторяла: «Мой сыночек холостяком отправился на тот свет, ему там будет трудно в одиночку. Мне во сне приснилось, что я должна найти ему невесту». Тетушка Цянь с ног сбилась, разузнавая, не умерла ли в округе недавно какая-нибудь молодая девушка, которая могла бы стать загробной суженой Цзехуэя. Не прошло и двадцати дней, как тетушка Цянь скончалась от горя. Страдания дядюшки Цяня были настолько сильными, что он перестал их ощущать, словно очнулся, опомнился. Он решил для себя, что раз его супруга покинула этот мир таким образом, то уже не имеет смысла волноваться о людских заботах. Он больше не будет принимать на себя удары судьбы и отдалится от мирской суеты. Но, несмотря ни на что, он не будет опускать руки, иначе его семья просто развалится. Осознание своей миссии на этом свете придало дядюшке Цяню сил, укрепило его дух, и он всю свою жизнь положил на то, чтобы сохранить семью, пережившую столько страданий.
Вскоре после смерти тетушки Цянь ее невестка, Ли Мэйцин, родила мальчика. У членов семьи появился повод жить и радоваться жизни, вспыхнула надежда на лучшее. Одновременно прибавилось забот, дядюшка Цянь почувствовал высокую ответственность за воспитание внука. Он рассудил, что смерть нужно принять как данность, а жить нужно ради заботы о близких. В те времена производственная бригада распределяла зерно в зависимости от количества трудодней, а дядюшка Цянь остался единственным кормильцем в семье, и только от него зависело, смогут ли родные наесться досыта. С утра до вечера он трудился в производственной бригаде, а после трудового дня вскапывал собственный огород. Уставал так, что к ночи просто падал на кровать. Не оставалось ни сил, ни времени думать о других делах, не говоря уже о том, чтобы отправиться за тридевять земель в гарнизон, где служил старший сын. Многие убеждали дядюшку Цяня, что после трагической гибели сына и двух смертей, последовавших за этим, для семьи наступила черная полоса и что на кладбище лучше не соваться[128]. Вот когда благосклонность судьбы вернется к их семье, тогда можно будет отправиться на могилу. Конечно, дядюшка Цянь тоже боялся полосы неудач и готов был скорее поверить в нее, чем сомневаться в том, что она есть. Потому он решил больше никогда не заговаривать о необходимости навещать могилу, чтобы снова не разгневать небеса.
Рассказывая историю своей жизни, дядюшка Цянь продолжал всхлипывать и утирать слезы полотенцем. Дрожащей рукой он подливал чаю в чашку гостя и продолжал свое повествование:
– Как миг пролетели десятки лет, а мысли об этом тяжелым грузом лежали у меня на сердце. Я всегда чувствовал себя в долгу перед моим Хаоцзе. Каждый год мы обязательно сажали морозостойкий сорт батата. – Он указал на бамбуковую корзину с урожаем, которую принес с огорода. – Вот этот батат. Раньше мы варили батат в рисовом отваре. Это было самое любимое кушанье Вэн Хаоцзе. Он брал в одну руку горячий клубень, в другую – пиалу с отваром. Откусывал батат и запивал отваром, приговаривая, что это вроде булочки с молоком. В день его рождения и в день смерти я всегда готовлю два клубня батата и пиалу с рисовым отваром в его честь. Пусть на небесах полакомится!.. Этим я хоть как-то успокаиваю свою совесть.
Ли Аба тоже прослезился. Только он хотел пригласить дядюшку Цяня отправиться с ним в уезд поужинать, как в кармане брюк внезапно зазвонил телефон. Звучал марш освободительной армии Китая. После поездки в свой старый полк он попросил сына записать эту музыку ему на мобильный в качестве звонка, чтобы напоминать себе о том, что он был героем войны и что нужно всегда двигаться вперед, к солнцу, как пелось в песне. Жена на том конце провода подгоняла его возвращаться. Она горячо убеждала, что дома ждут срочные дела, а дело командира Вэна не стоит того, чтобы тратить на него уйму времени, полутора дней хватило бы управиться.
Оказалось, что его товарищ по прозвищу Урюк пил в ресторане с клиентами, а потом был задержан полицией за рулем в состоянии опьянения. Урюк
