Дабао испугался, все у него внутри перевернулось, и он осторожно ответил:
– Я слышал, можно открыть частную компанию, и предположил, что это хорошее дело на пользу и государству, и народу, вот и поспешил с докладом.
Заведующий секцией фыркнул с презрительным смешком, смешанным с табачным дымом:
– Фирму хочешь открыть?
Дабао утвердительно кивнул.
– Хочешь открыть фирму и заработать больших денег, – продолжил заведующий секцией. – Богатеем хочешь стать?
Дабао уже и голову занес, да придержал кивок и ответил:
– Думал-то думал, но не знаю, получится ли.
– Начальником хочешь стать, да? – продолжил заведующий секцией.
Дабао испуганно уставился на него, стараясь успокоиться. Он чувствовал, как вдох бьется у него под ложечкой, а выдох получается прерывистым и неравномерным. Успокоиться ему так и не удалось.
– Будешь подписывать – подписывай, не будешь – не подписывай, к чему эта пустая болтовня? – взревел он.
Когда Дабао почти вышел в коридор, он услышал, как начальник секции сказал за его спиной:
– Документы только вчера прислали, в Управлении их даже еще не изучили, откуда эти люди так быстро узнали? Чепуха какая-то!
Дабао беспорядочным шагом вышел из ворот Управления. «Хех, чепуха какая-то!» – горько усмехнулся он про себя.
Дабао был возмущен, но никому слова не сказал, только негодовал в глубине души и сидел с черным лицом. За ужином он съел только две пиалы, после чего отставил посуду и отправился под мелию, где и уселся в полной неподвижности.
К ночи вновь пришел Чжун Хайжэнь. Увидев Дабао, он тут же поинтересовался, отнес ли тот доклад в Управление. Дабао фыркнул и ответил бесцветным голосом:
– Отнес.
– Подписали?
Дабао не ответил. Ему не хотелось пересказывать Чжун Хайжэню о раздражении, испытанном им в Управлении. Он только помрачнел еще больше.
Как раз кстати появилась Тан Хунвэй, которая принесла им чай и между делом обронила:
– Не подписали. Полагаю, он еще дуется.
Дабао неожиданно взорвался:
– Да что ты мелешь, чего я дуюсь?
– И еще говоришь, что не дуешься, – ответила Тан Хунвэй. – Из Управления с черным лицом вернулся, ни слова не сказал, ужинать не стал. Мама с папой говорят, что ты совершенно точно дуешься, велели мне не трогать тебя. Дуешься – значит, дуешься, начальник Чжан не чужой человек, расскажи ему, полегчает.
– Пошла вон! – прорычал Дабао. Он был уже по-настоящему взбешен.
Тан Хунвэй передала Чжун Хайжэню чай и с улыбкой вернулась в дом.
Чжун Хайжэнь уже примерно понял суть и изменился в лице, так что немного страшно стало на него смотреть, он больше не расспрашивал Дабао, бросил пару пустых слов, поставил чашку и сбежал.
На следующий день Дабао позавтракал и, по обыкновению, отправился разбирать дверь в лавку. Злость его испарилась не до конца, доски настила не слушались и расползались. Когда он не выдержал и прибегнул к грубой силе, чтобы повыдергивать их, кто-то вдруг похлопал его по спине. Он обернулся и увидел, что рядом стоят четыре человека.
Все были одеты в униформу; лица троих он видел вчера в Управлении, и они оставили о себе самое глубокое впечатление. Дабао не захотел обращать на них внимания и вновь повернулся к ним спиной.
Красноносый столоначальник вновь похлопал его по спине и молвил:
– Ван Дабао, ты же товарищ Ван Дабао? – Он явно был в настроении пошутить.
Дабао не издал ни звука, не повернул головы, только неподвижно стоял в замешательстве.
Столоначальнику пришлось податься вперед и обогнуть его по дуге, чтобы оказаться к нему лицом. Его красный нос подрагивал.
– Дабао, это начальник Управления, – сообщил он. – Повидать тебя пожаловал.
В то мгновение, на которое Дабао заколебался, дядюшка Сяодэ подал голос из комнаты:
– Дабао, не знай денег, а знай ритуал, повернись давай и пригласи гостей в дом.
Дабао пришлось развернуться и, улыбаясь пришедшим, сказать:
– Начальник У, у вас ко мне дело?
Начальник У был невысок ростом, поэтому, для того чтобы посмотреть Дабао в лицо, ему пришлось задрать голову. Он оглядел его с ног до головы и
