Времена и нравы (сборник)

спрашивать не буду», – рассуждал Ли Аба.

Он сделал вид, что даже не заметил девушки, и подошел поприветствовать старого товарища. Цзяо Тайгун сначала остолбенел от неожиданности, а затем радостно улыбнулся и, пока не подошла его спутница, долго рассыпался в выражениях радости по поводу их встречи. Он стал уговаривать Ли Аба остаться еще на несколько дней в городе у него в гостях. Тот был бы готов согласиться, если бы не условился участвовать в конференции в своем городе, посвященной проблеме бедности. Он должен был выступить с докладом на тему того, как помочь простым людям открыть свое дело, найти работу и выбраться из нищеты и какие мероприятия необходимы для преодоления насущной проблемы нищеты народных масс. Ли Аба был вынужден объяснить Цзяо Тайгуну, что ему непременно нужно возвращаться домой, но старые друзья обменялись контактами, чтобы теперь уже не потерять друг друга.

Из-за участия в выставке Ли Аба в последнее время редко созванивался с Цзяо Тайгуном и не знал, что он тоже приедет в Лючэн. И все же не может быть, чтобы его тревога возникла из-за предчувствия этой неожиданной встречи. Он совладал с собой, сделал несколько поспешных шагов, намереваясь весело окликнуть товарища: «Эй ты, по фамилии Цзяо!» – но решил, что окружающие удивятся такому обращению, поэтому по-дружески позвал его:

– Малой Цзяо!

– Али-Баба, неужто ты? – Цзяо Тайгун, повернувшись, обратился к нему по его армейской кличке и потрепал по-дружески. – Я ж ростом метр восемьдесят, шириной тридцать восемь цуней[102], и лет мне пятьдесят восемь, а ты все зовешь меня Малой Цзяо! Я теперь Старина Цзяо или как минимум Большой Цзяо!

Цзяо Тайгун обладал зычным голосом. Люди вокруг обратили внимание на их разговор и удивлялись, откуда вдруг на приличной Восточной торговой выставке взялся какой-то сказочный Али-Баба из Средней Азии.

Ли Аба был весельчаком, «хлопушкой», как называли таких людей на юго-востоке Гуандуна. Вот и сейчас он решил подшутить над другом:

– А ты справишься с титулом великого и могучего Цзяо? – Тут он замолк на секунду и шепотом добавил: – Предки тебе дали фамилию Цзяо[103], сколько тебя ни жарь – твоя мужская сила не уменьшится! – Затем заговорщически подмигнул ему и спросил: – В этот раз опять кого-нибудь подцепил?

– Как шутят у нас на северо-востоке, новый «Мерседес» на разбитой дороге не угонится за грузовиком, а вот грузовик на скоростной трассе еще даст жару «Мерседесу»! Выражение «подцепить» давно уж вышло из моды. А ты в твоем возрасте – как старая колымага на новом шоссе. – Цзяо Тайгун закрыл рот рукой и захихикал, а потом добавил: – Да ты вообще развалюха на трех колесах, боюсь, что и на скоростной трассе улетишь на обочину.

Цзяо Тайгун неспроста употребил выражение «трехколесная развалюха». Однажды давно Ли Аба ранили, и его друг первый заметил, что у того промеж ног сочится кровь. Решив, что самое дорогое подбито пулей, он в ужасе закричал: «У командира внизу пробило колесо!» До этого случая самого Цзяо Тайгуна в бою ранило в ногу, но он не покинул линию огня, а, прихрамывая, снова бросился в бой, за что получил медаль второй степени. С тех пор, когда он называл Ли Аба «трехколесной развалюхой», тот в ответ величал его «колченогой повозкой». Эти словесные баталии между двумя друзьями продолжались уже много лет.

– Тебе, «колченогой повозке», в этом году уже пятьдесят девять, сиди дома и не рыпайся!

Цзяо Тайгун рассмеялся:

– Пятьдесят девять для меня – счастливое число, оно мне только на пользу. Недавно на службе мне вручили «утешительный приз» – неплохой социальный пакет. Коллеги теперь величают меня «Везунчик Цзяо». Мне и с женщинами везет! Ну и пусть – ведь в этом и состоит суть того, чтобы быть мужчиной.

– О, тебя повысили, поздравляю!

Ли Аба был искренне рад тому, что его друг из замдиректора превратился в почетного эксперта[104].

– Да ты теперь большой чиновник седьмого разряда![105] Это нужно отметить. Не будем откладывать в долгий ящик. Сегодня же вечером приглашаю тебя отведать деликатесов и отметить «повышение старой псины».

На юго-востоке Гуандуна слово «собака» произносится так же, как цифра «девять», и Ли Аба обыграл реплику из пьесы «Перехитрить гору Вэйхушань»[106], чтобы повеселить своего товарища.

Цзяо Тайгун радостно согласился:

– С кем вместе воевал с винтовкой наперевес – тот друг навечно! Если уж встретились, то непременно надо выпить, и неважно, у кого какая репутация! Но если быть точнее, то я чиновник седьмого разряда второй степени, не первой.

Из-за того что Цзяо Тайгун готовился к выходу на пенсию, вместе с ним на выставку приехала «группа поддержки» из провинциального правительства. Он не мог оставить их надолго и условился с Ли Аба, что будет ждать его звонка после обеда, после чего поспешил к ним, чтобы участвовать в коллективном мероприятии. Ли Аба настойчиво посоветовал ему:

– Если вдруг встретишь других наших боевых товарищей, позови их с нами – вместе будет веселее. Как говорят у нас на юго-востоке Гуандуна: «Для чая нужны трое, для вина – четверо, а для развлечения достаточно двоих». Пить вдвоем скучно.

Попрощавшись с Цзяо Тайгуном, Ли Аба снова начал ломать голову над тем, чем же или кем же вызвано его чувство непонятной тревоги. Из-за переживаний он даже изменил своей многолетней привычке отдыхать в обеденный перерыв. С открытыми глазами он пялился в потолок, а после обеда в