заставило Тора не пойти на попятную.
Одну ночь они как-то пережили, Локи мог бы привыкнуть к такому чудесному соседству, если бы не ханжеские взгляды Тора, его воспитание и род деятельности. Едва ли Одинсон забросит охоту — придёт в себя и снова ринется на поиски приключений, горячность в его теле бежала по венам наперегонки с жаждой убийства, он смаковал чужие страдания, и, возможно, Локи подарил миру самого жестокого убийцу всех времён. Даже если Тор захочет отплатить ему чёрной неблагодарностью за спасённую жизнь, Локи это насмешит и только. Не было такого оружия, которое способно было его убить. Локи не испытывал и тени благодарности за этот тёмный дар единственного мужчины, который уничтожил его как личность и создал чёрствого монстра, он отнял всё, взамен подарил лишь вечное мучение и одиночество.
Лафейсон откровенно накручивал себя, буравил взглядом стену и дрожал от злости. Что нужно было сделать, чтобы затушить пламя ярости? Может, просто позволить ему вырваться наружу. Уничтожить, спалить, растоптать…
— Снова замёрз? — прошелестел на ухо грубоватый со сна голос. Локи сглотнул и вдруг расслабился, губы тронула несмелая улыбка. — Ты спишь или нет?
— Нет.
— А собирался в бане лечь, — зачем-то добавил Тор. — Там бы вообще в ледышку превратился.
— С утра отогрелся бы, — безэмоционально отозвался Локи.
— Извини, что будил постоянно, — прошелестел Одинсон. — Волки выли, да жарко было.
— Непривычно, но терпимо, — дал оценку маг, не пытаясь выбраться из горячих объятий соседа.
— Непривычно? — насторожился охотник. — Я думал ты с кем-то… ну, в общем, жил тут, сам ночью сказал, что со мной спать невозможно. Значит, с кем-то другим — возможно.
Локи коротко и тихонько посмеялся.
— Спать с тобой точно невозможно, — согласился со своим ночным выводом Локи. — Я обычно сплю один. Правда последнюю неделю я создавал двойника, он меня ночами и грел, по-другому правда.
Тор заметно напрягся, но не отстранился, не стал расспрашивать и попрекать, когда понял, к чему Локи вёл, просто вздохнул и продолжил странную утреннюю беседу.
— Как ты это делаешь — создаёшь искусственных людей? — поинтересовался Одинсон. Он как-то не вовремя осознал, что его ладонь хозяйски устроилась на тёплом животе Локи. Однако беситься и дёргаться не стал, всё-таки собеседник не предпринимал попытки воспользоваться ситуацией, не подчинял его своей воле и даже не стремился повернуться к нему. Казалось, Локи их близость не беспокоила. Он выглядел расслабленным и спокойным.
— Так же, как адепты, только им требуется время, соблюдение церемонии, а мне… Я способен ускорить этот процесс до считанных минут, — поделился маг.
— Ты можешь создать легион для своих нужд, подвластный только тебе, — задумавшись, Тор размышлял вслух, строя невероятные догадки. — Можешь свергнуть святой орден, да хоть самого короля.
— Зачем мне это? — удивился Лафейсон. — Мне нечего делить с орденом и королём, я сам по себе.
Тор сам не заметил, как стал бездумно водить пальцами по напряжённому животу. А ведь они чем-то были похожи: оба одиноки и самодостаточны. Сквозь плотную ткань сорочки Одинсон ощутил отчётливые шрамы и вдруг понял, что делал. Он немедленно замер без движения. Какого чёрта он творил?!
— Было приятно, — Локи ухмыльнулся.
— Само собой как-то вышло, — Тор облизнул вмиг пересохшие губы. — Извини… В смысле, я не хочу, чтобы ты подумал, будто я…
— Будто ты хочешь меня попользовать, — отозвался Локи. — О! Не беспокойся, я всё знаю о таких, они сразу переходят к делу. Ты слеплен из другого теста, твой удел — причинять физические страдания, а насилие ты оставляешь для кого-то другого, считая содомию уделом глупцов.
Локи замолчал в ожидании, что Тор взбрыкнёт, начнёт протестовать и вообще выскочит из постели, станет плеваться слюной, доказывая, что не такой, как о нём думали. Но охотник отреагировал подозрительно спокойно, его рука всё так же удобно лежала на животе, согревая и немного успокаивая. Локи ценил тепло выше любых других благ, и то человеческое тепло, которым делился Тор, было на вес золота.
— И тебя всё это не смущает? — интимно прошептал Тор.
— Нисколько.
— В твоей постели охотник, от которого ты ждёшь удара в спину, и тебя это не беспокоит, — продолжал Одинсон, чувствуя, как в его душе поднималось возмущение.
— С тобой тепло, — усмехнулся маг. — Уж не знаю, чем ты там собираешься ударить мне в спину, но точно не ножом.
— Ну и шуточки у тебя, — засопел Тор недовольно. Ну, разумеется, колдун почувствовал, что к нему жался обнажённый мужик, но реагировал он на это как-то слишком спокойно, словно ему было всё равно, под кого ложиться.
