– Почему же? – не поняла я.
– А потому, принцесса, что все его замки, дворцы и самые прекрасные покои были пусты! И некому было наполнить их теплом и заботой.
– Разве у короля не было слуг?
– Были, принцесса, были, и слуги, и служанки, и даже целый гарем наложниц! – выпалила Рамина, а я прикрыла рот ладонью.
– Только все они жаждали добиться от своего короля милости для себя, чтобы самим стать счастливее, понимаете?
– Понимаю, – пробормотала я и подумала, что Рамина не так проста, как кажется, или хочет казаться.
– И однажды, мимо самого прекраснейшего из дворцов короля Эфира шла юная невинная девушка по имени Любовь.
Я склонила голову набок, слушая, что будет дальше. Воодушевленно закатив глаза и не смотря вперед, так, что пришлось даже удержать камеристку, чтобы она не врезалась в стену, Рамина продолжила повествование.
– Эта девушка не знала, кому принадлежат прекрасные покои. Она не знала, откуда идет и куда, и где ее дом. Но она сказала: "Ах! Как красиво!" А затем зашла в покои и начала танцевать.
– Танцевать? – переспросила я.
– Танцевать, – подтвердила Рамина, делая большие глаза. – И когда король Эфир увидел, как в его покоях танцует Любовь, сначала почувствовал, как что-то кольнуло его в самое сердце, а затем понял, что вместе с Любовью в его королевство пришло то, чего так недоставало – счастье. Так-то, принцесса.
Я кивком поприветствовала присевших передо мной в книксене служанок, которые прошли дальше по коридору и поблагодарила Рамину за рассказ:
– Спасибо, Рамина, это хорошая легенда.
Вспомнилось, как ночью его высочество сказал: "Ни один Свадебный Дар не стоит этого", и я добавила куда более серьезно:
– Очень глубокая и поучительная.
Чуть нахмурившись и поджав губы, камеристка кивнула:
– А у нас в Черной Пустоши других и не бывает, принцесса, – сказала она. – Так что вы и только вы отныне – наша надежда! Залог нашего благоденствия и процветания, принцесса!
Весь ритуал зажигания огня прошел в молчании. Глядя на свои подрагивающие от волнения пальцы, я старалась не думать о стремительно обрушившейся на мои плечи ответственности, боялась сделать лишнее движение, которое могло быть истолковано Раминой как-то не так.
После ритуала я, проигнорировав напоминание камеристки о завтраке, попросила проводить меня в лабораторию его высочества.
Оказалось, что лаборатория расположена в восточном крыле замка и часть ее выходит в тот самый парк, где принц выращивает редкие и полезные растения, привезенные с дальних земель. По словам Рамины, лаборатория занимает несколько этажей, но туда имеют доступ только самые доверенные слуги и соратники принца.
– Но вы, конечно, можете войти, принцесса, – заверила она меня, когда подошли к высокой черной двери, из-за которой не раздается ни звука.
Я протянула руку, чтобы позвонить в колокол, но в последний момент отдернула пальцы. Все утро я представляла, как посмотрю в глаза мужа после того, что произошло этой ночью, как по его взгляду пойму, удалось ли мне выполнить свой долг, потому что глаза никогда не лгут… И вот, оказавшись в непосредственной близости от него, ноги налились свинцовой ватой, грудь сдавило, а сердце забилось в несколько раз сильнее.
– Ну что же вы, принцесса, – подбодрила меня Рамина, но я жестом попросила ее замолчать.
Камеристка замерла с раскрытым ртом, явно желая поинтересоваться моим самочувствием, а я просто стояла, смотрела на дверь и чувствовала себя до крайности глупо.
Поняв, что не смогу, не осмелюсь потревожить его высочество, я приготовилась развернуться и уйти, когда дверь распахнулась.
На пороге, разглядывая меня, замер Черный принц. Лицо его оставалось отстраненным, но зрачки расширились, занимая чуть ли не всю радужку, а дыхание сбилось. Я почувствовала, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди, если раньше не сгорю в начинающем разгораться пламени. Колени подогнулись. Я с трудом удержалась на месте, продолжая стоять, как вкопанная, не в силах оторвать взгляда от лица принца.
Его хищные черты чуть смягчились, а в глазах прочла дикое, почти неприкрытое желание, отчего поняла – принц испытывает нечто похожее на то, что чувствую сама, только несравненно сильнее.
Думая, что вот-вот настанет момент, когда потеряю сознание, я опустила взгляд и присела в книксене, приветствуя мужа.
– Доброе утро, принцесса Черной Пустоши, – тихо произнес принц, и я подивилась его самообладанию.
Жестом он отпустил Рамину, которую как ветром сдуло, а меня взял за руку и повел за собой.
Мы шли мимо бесчисленных колб, сосудов, светящихся предметов, где булькало, кипело, переливалось, искрило и сияло всеми цветами радуги, мимо высаженных в ряд побегов в одинаковых квадратных кадушках, мимо каких-то неведанных приспособлений. Когда оказались на небольшой уютной веранде, принц присел за круглый стол и резким движением усадил меня на колени.
Я затаила дыхание от неожиданности и близости его тела, зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что его высочество смотрит на меня долгим
