Красная жрица вскинула ладонь, прерывая Рамину, которой доставляло явное удовольствие перечислять мои титулы, а я впервые услышала свое новое имя.
Ане Ахебак проговорила:
– Для меня не существует титулов. Мне не важно, как высок статус. Ко мне приходят женщины. Этого достаточно знать, чтобы учить их понимать себя и своих мужчин.
– Но это принцесса! – возмутилась Рамина.
– Принцесса осталась на пороге, но сюда вошла обычная девушка, – сказала жрица спокойно. – И когда она покинет мою обитель, обещаю, ваша принцесса вернется. Но сейчас ей нужно сделать выбор, остаться здесь и постигать то, зачем пришла, или быть просто принцессой.
Рамина открыла рот, чтобы продолжить, но я жестом остановила ее.
– Подожди, Рамина. Я пришла сюда не для того, чтобы спорить. Ты сама сказала, мне следует посетить эту мудрую женщину. Если для постижения ее мудрости требуется забыть о титулах и положении, я готова.
Служанка надула губы, а лицо Ане Ахебак озарилось улыбкой.
– В таком случае, зачем ждать? – сказала она. – Присядь, и расскажи, что тревожит тебя, Элизабет.
Превозмогая смущение и стараясь не смотреть на фигурки по стенам, я приблизилась к женщине и опустилась на диван. Та, не спрашивая, подсунула мне под спину подушку, и знаком предложила откинуться. В таком полусидячем, полулежачем положении я вдруг ощутила необычайное расслабление, какого не испытывала с момента, как покинула Аварон.
Сомкнув веки, несколько минут просто лежала и наслаждалась умиротворением и негой, которая царит в обители. Потом открыла глаза и увидела Рамину, которая все еще стоит возле дверей, и преданно ждет указаний.
Я растерянно покосилась на жрицу. Та будто поняла без слов. Кивнула, и откуда-то появились две девушки в красных платьях из такого тонкого материала, что смогла разглядеть формы. Они подхватили Рамину под локти и повели куда-то в комнату. Служанка бросила на меня непонимающий взгляд, но я улыбнулась, и служанка дала себя увести.
– Итак, дева, что привело тебя в мою обитель? – спросила жрица.
Я открыла рот, но слова застряли в горле потому, что не представляла, как буду говорить о таких срамных вещах с чужой женщиной.
– Не знаю, как начать, – честно призналась я.
– Ты думаешь, что недостаточно хороша? – проговорила женщина, а я вытаращила глаза.
– Как вы догадались? – выдохнула я.
Она улыбнулась, обнажив мелкие жемчужные зубы.
– Каждая женщина, которая переступает порог этого дома, так считает, – проговорила Ане Ахебак.
После этих слов меня прорвало. Захлебываясь, я рассказывала ей об Авароне, о Нинель, о нападении пиратов во время путешествия через Звездное море, об Ивии, которая совершенно не стесняется своего тела, в конце концов, о своем муже и тревогах, которые одолевают.
Ане Ахебак слушала очень внимательно, словно переваривает каждое слово. Когда я закончила, она некоторое время молчала, глядя как горит багровая свеча. Потом проговорила:
– Ты пришла из мира, где пользуются мужской магией. Многие женщины ее осваивают. Но забывают о своей врожденной магии, которая работает совсем иначе.
– Мужская магия? – не поняла я, пытаясь вспомнить, чтобы наставник хоть раз упоминал такое определение.
Ане Ахебак кивнула.
– Именно, – сказала она. – Их магия мощная, направленная, как стрела, пущенная во врага. Магия женщины – это природа. Это стихии и чувства.
– Мой муж запретил магию в королевстве, – напомнила я, с трудом понимая, что хочет сказать жрица.
Женщина улыбнулась.
– Смотри, – сказала она.
Губы жрицы вытянулись, послышался тонкий свист, похожий на игру флейты. Через пару секунд в комнате закачались гирлянды и зазвенели колокольчики. Я ощутила, как мои глаза округляются, а рот раскрывается совсем не благородно.
– Но как? – выдохнула я, наконец совладав с эмоциями. – Ведь магия запрещена!
– Это не та магия, о которой говорит принц, – сообщила жрица. – Магия женщины – это мудрость и понимание сил природы. Она действует совсем иначе.
– Но ты вызвала ветер одним лишь свистом, – не отступала я.
Ане Ахебак поправила ткань на колене и откинула смоляной локон за спину.
– Ты так видела, поэтому считаешь, что мой свист вызвал ветер, – произнесла она. – И тебе даже не приходило в голову, что резкая тишина на улице всегда предвещает кратковременный порыв. Тебе было проще решить, что я вызвала его сама.
