— Мы с Хомаком договорились, что он сторожит Клавичека, а я приглашаю вас, и так мы как-то сумеем всё урегулировать, и поймём, что делать с Вацлавом. Нужна ведь специфическая медицинская помощь, а в Столичной Елани и простых медиков не сыскать.
— Всё верно, — дал оценку профессор, — что ж, Карел, ты можешь быть свободен, а к Братиславу я сейчас спущусь.
— Не надо! — раздалось сзади.
Мантл обернулся на голос, вжал голову в плечи и прибавил шагу.
В дверях стояла Дыра. Обнажённая, как Венера, грозная, как та же Венера в ночном обличье.
— Чего не надо, любимая? — ласково спросил пан Щепаньски.
— Спускаться не надо. Я сама спущусь, — сказала она.
— Что, так, без одежды?
— Оденусь, — пояснила Дыра.
И правда: через полчаса мутантка оделась, стала спускаться. Пан поколебался, потом сунулся было следом.
— Останься здесь! — велела Дыра. — Там Братислав Хомак, ты помешаешь мне с ним общаться.
Что ж, из соображений конспирации стоит послушаться. Просто, чтобы Дыра и подумать не могла, что в один прекрасный день профессор запросто воспротивится её воле. Не мы для мутантов, а мутанты для нас. Но самих мутантов не стоит посвящать в эти обидные для них тонкости.
В интересном виде Братислав Хомак получил назад свою камуфляжную куртку, с которой расстался в минуту слабости. И глупости. Ибо никак не ожидал, что вместо начальника экспедиции к ним с Клавичеком спустится мутантская дама, которой он на протяжении нескольких последних суток успешно избегал.
Но случилось. Пришла, заговорила. Поскольку Хомак отвечал односложно, кликнула своего слугу по имени Глист, и тот принёс бокалы с какой-то бурдой для расслабления. Братислав отказался пить — и вся бурда полетела прямо ему на куртку. Тут бы заранее распознать, в чём уловка, но — не догадался.
— Ой, что я наделала! — всполошилась Дыра. И давай эту куртку на Братиславе расстёгивать.
Что за глупости задурили антропологу голову! С обещанием замыть злосчастное пятно соседствовал пренебрежительный жест: Дыра стянула куртку с Хомака и швырнула её наземь.
Тут уж Братислав понял, к чему дело идёт, проворно вывернулся из распахнутых мутантских объятий и, отскочив прочь, потребовал оставить его в покое и позаботиться о брошенной куртке. Дыра напустила на себя вид преувеличенной покорности, схватила эту куртку, облобызала, после чего, минуя стадию замывки пятен, принялась покрывать её вышивками. Благо, иголку с красной ниткой она всегда носила с собой, заткнутой за передник.
Вышитый камуфляж. Что за бредовая фантазия?
Теперь-то уж точно его куртку легко узнать среди миллионов таких же.
Мало того, что воротники на них обычно не вышивают, так эта — ещё и именная. Дыра, вроде, и принялась отпарывать вышитые буквы, но до конца дела не довела. Оставила какие-то обрывки: «CHOMA BRUT». Ни то, ни сё. Братислав хотел было поскорей продолжить уничтожение, но подумал: странно он будет выглядеть за дамским рукоделием.
А тут ещё и Веселин Панайотов со своим утверждением: аутентичная мутантская вышивка — дефицит. Во всей Березани не нашлось ничего такого, что взаправду вышили бы сами мутанты — надо же! Его послушать, так свести подлинную вышивку с воротника собственной куртки будет актом вандализма.
Ладно, принял Хомак окончательное решение, оставлю-ка всё, как есть. Этак и вандалом не прослыву, а кроме того покажу всем, насколько я выше всех этих условностей. Вышивать по камуфляжу смешно? Смешно. Вот и буду смеяться всех громче и веселее. Сойдёт за смелое чудачество.
И, право же, о себе да своём имидже думать как-то совестно, когда такое приключилось с коллегой.
Дело с Вацлавом закончилось тем, что его посадили под замок в одну из полуподвальных комнатушек Председательского дома. Лечить его — дело немыслимое, вот и посидит пока взаперти. Может, сам одумается.
Тексты-тексты… До чего грубо, по-идиотски сколоченные тексты!
Славомир Костич обратился к недавней записи предания, зачитал:
— «Жило-было три брата: Рус, Европ и Мутант. Худо быть самым младшим братом. Тяжело жилось бедному Мутанту. Рус — брат злокозненный — его притеснял и наказывал, за человека не считал, а считал за козявку противную. Европ же — самый разумный брат — и разговаривал с Мутантом вежливо, и всегда готов был его выслушать, и всегда за шалости миловал. Вот как-то раз решили Европ с Мутантом проучить Руса…» — и так далее. Слова «проучить Руса» в этой истории — лейтмотив.
— Такова вся их «история», — Ратко Милорадович оторвался от своего блокнота, где подчёркивал иноязычные обороты в мутантских преданиях, — причём идея «проучить» занесена извне. Ясно, почему?
