При слове «нонсенс» пан Кшиштоф опять послал Супскису высокомерную ухмылку. По всему, это мудрёное слово Дыра действительно подхватила у профессора. Не у повара же.
Пока что в светском разговоре участвовала пани Дыра и два поляка. Люди Супскиса и люди Щепаньски молчали, Прыщ тоже не вмешивался, целиком занятый едой. Протолкнуть в его маленький круглый ротик весьма крупные куски свинины из деревянного таза — задача почти непосильная, но мутанты — настойчивые ребята.
Гора еды на столе постепенно уменьшилась. Вытирая лоснящиеся губы салфеткой, Залман Супскис откинулся на спинку стула и спросил:
— Так я был прав, госпожа? Это была человечина?
— Конечно, Залман! — задорно закудахтала Дыра. — Вы наблюдательны.
А Прыщ, который до сих пор не проронил ни слова, вытащил изо рта наружу последнюю обглоданную кость и пояснил:
— Свинья у мутантов — священное животное. Поэтому свинины наши повара не готовят. Никогда. Об остальном делайте выводы.
Хомак обмер. Он ведь тоже пробовал куски с того блюда. Неужели… Нет, не может быть! Кости-то на мясе были наверняка свиные. Не станет же повар Кухарчук, каким бы мастером он ни сделался, прикреплять человеческую мускулатуру к суставам парнокопытного животного. Нет, все шутят: и Прыщ, и Дыра.
Так или иначе, над столом повисла долгая пауза. И пан Щепаньски, видимо, сочтя обстановку, достаточно торжественной, произнёс речь.
— Я долго ждал этого дня, — говорил красноречивый пан, — ждал, несмотря на волю к действию. Ибо со мной выжидала вся Европа, глядя на попрание прав и свобод мутантов одной крупной варварской страной…
Братислав Хомак внутренне посмеялся, слушая босса. Тот при подготовке речи явно перестраховался на случай присутствия вражьего уха, но сделал это блестяще. Достаточно представить, что эту речь слушает кто-то из русских варваров — ведь главное пропустит мимо ушей. Под «крупной варварской страной» он, конечно же, поймёт отнюдь не Россию, а — Великую Чернобыльщину. По нынешним меркам это — крупнейшая, разумеется, после России, страна в Европе. А расположена — тут совсем неподалёку, сразу за Черниговской народной республикой. И коли властвуют там мутанты, то права каких-то других мутантов уж наверняка попирают.
— Но выбор Европы сделан, — пан Кшиштоф плавно подвёл свою речь к кульминации, — справедливость в её сердцах восторжествовала, и отныне я уполномочен сделать важное заявление. Закрывать глаза на проявления в России варварской мутантофобии Европа больше не намерена. Решено: мы вам поможем победить русских!
Финальный аккорд. Аплодисменты.
Дыра, прижимая ладонь к одной из развесистых грудей, прочувствованно произнесла:
— Мы принимаем помощь милой Европы. Что нам теперь нужно делать, Кшиштоф?
— Первым долгом — зачистить свои леса от мьютхантеров, — пан профессор заговорил деловым тоном, — и сделать это быстро, а для того мобилизовать всех мутантов мужского пола, не считаясь с их возрастом. Оружия в закладках под Глухоманью должно хватить.
— Сделаем, — согласилась Дыра.
— Уже делаем! — поправил её Прыщ и перемигнулся с Залманом Супскисом.
— То есть как? — нахмурилась правительница Елани.
— Американское предложение пришло раньше. Я уже две недели, как поставил своих людей под ружьё, — Прыщ потешно скривил свой мелкий роточек, — поэтому с мьютхантерами будет покончено самое малое дня через два-три. И к этому моменту можно планировать следующее действие. Какое, пан Кшиштоф?
— Удар по ЧНР, — просто сказал профессор. Упреждение его видимо обескуражило, ведь прибывая в Столичную Елань с тайной миссией он — конечно же — рассчитывал на свою эксклюзивность.
— Удар по ЧНР всеми силами, — поправил его Супскис, — при чёткой координации между мутантами вашего ареала, войском Великой Чернобыльщины и непобедимой евроатлантической авиацией.
— Да, это я и имел в виду, — с некоей унылостью согласился пан Кшиштоф и прихлебнул из оловянной кружки мутантского пойла. Братислав на его месте не стал бы делать настолько крупных глотков.
— Как результат, — продолжал Супскис, — неминуемо падёт Чернигов, Нежин, Новгород-Северский, Путивль. Чернобыльщина выйдет к Дебрянскому ареалу и… — после лёгкой заминки, — они воссоединятся!
— Но это ещё не всё! — в последней надежде поднял указательный перст пан Щепаньски. — Не все в курсе, но…
— Но после воссоединения с Чернобыльщиной мы штурмуем замок Брянск, — закончил за него Прыщ, — и открываем дорогу на Москву.
Пан Щепаньски молча дохлебал кружку до дна и налил ещё.
— Кстати, насчёт брянского направления, — поросячьи глазки Прыща сконцентрировались и поглядели на профессора довольно остро, — точные данные о местонахождении тамошних баз мьютхантеров нам должны были передать Горан и Зоран Бегичи, картографы из вашей экспедиции.
— Так информация предназначалась вам? Неужели? — устало отозвался профессор.
