– Так, Аська, – скомандовал Ваня. – Самое время появиться твоей Стрекозе.
– Бабочке, – поправила я. – Я не знаю, как она появляется. Мне, наверное, надо разозлиться!
– Так разозлись наконец! – не выдержал Арвиль.
– А ты взлети, орел ощипанный! Докажи им, что ты – это ты! – огрызнулась я.
Я смотрела на хмурые лица фатийцев, и на меня волной накатила паника. Но тут я почувствовала легкое и несмелое пожатие властительской руки.
Все злые мысли сами собой растаяли, и осталось лишь это легкое, едва заметное касание, первый шажок, рушащий стену между мной и Арвилем.
– Пропустите! – донесся до меня грубый голос Пантелея.
– Я знаю, кто нас спасет! – заявила я, а потом завизжала что было мочи: – Али!
Горожане помнили, что случилось последний раз, когда я орала это имя, и отступили на шаг. В небе появился дракон. Али быстро оценил ситуацию и пыхнул огненным облаком в сторону балкона Дома Властителя. Кто-то в толпе заорал.
Началась давка. Мужчины спешно убегали с площади, падали, старались быстрее подняться на ноги, страшась быть растоптанными беснующейся толпой. Али выпускал огненные шарики, пролетающие практически над головами данийцев. Только что поставленные леса возле здания сгоревшего казначейства вспыхнули как прутики. Крышу Дома Властителя облизывали красные языки пламени, в голубое небо уходил столб черного дыма.
Казалось, что наступил апокалипсис. Над площадью стоял вой, но его вдруг перерезал тоненький плач ребенка. Этот диссонирующий в общем гуле звук резанул уши, я резко обернулась и увидела маленького мальчонку, очень похожего на Анука. И больше ничего не осталось, только огромные испуганные темные глаза и дорожки от слез на щеках. Какой-то особенно неповоротливый даниец сбил малыша с ног, тот кувыркнулся и плюхнулся в пыль под копыта несущейся лошади. Звуки вернулись, я кинулась к малышу и подхватила его на руки, как раз в тот момент, когда сильная лошадиная нога с подкованным копытом опускалась на хрупкое худенькое тело.
Обезумевший всадник в развевающемся дорогом плаще стремился убраться прочь от драконьего огня. Мальчик крепко прижался ко мне, дрожа всем телом. Внутри у меня пружиной скручивалась злость, готовая вырваться наружу. Я по-звериному зарычала, схватилась за плащ, затрещавший по швам, и резко дернула. Всадник вылетел из седла, ударился о землю и затих.
– Вехрова!
Я обернулась, по-прежнему прижимая к себе ребенка.
За моей спиной шла битва. Наемники в форме стражей Властителя Фатии под руководством гнома и Сергия окружили Ваню и Арвиля. Ненэлия, обнажив меч, медленно приближался ко мне.
– Ну здравствуй, Бабочка! – улыбнулся он.
Он отбрасывал ярко-красное свечение, как и все данийцы, и тут я вспомнила его контуры. Тогда на поляне был именно Ненэлия.
– Ненэлия? – Я отступила на шаг, покрепче перехватывая дрожащего малыша.
– Кажется, ты обещала узнать мой голос из тысячи, – криво усмехнулся он. – Не узнала.
Мир менялся. Все вокруг становилось серым, фигуры превращались в серые тени с яркими цветными контурами, время остановилось, стало тягучим и ватным.
Наемники накинулись на Ивана и Фатиа все разом. Внезапно Арвиль высоко подпрыгнул, расставил руки, вокруг которых уже клубился белый ветер крыльев.
– Ася!
Я обернулась. С другой стороны на меня бежал гном с зажатым в руке Фурбулентусом. Над ухом тихо заплакал мальчик, все крепче обнимающий мою шею.
В руках Сергия блеснул ярко-желтый шар, пахнуло жасмином. Магия – поняла я. Потом подпрыгнула, оттолкнувшись от земли так высоко, как смогла. Внизу шел бой, я развернулась вокруг своей оси, в руке загорелся Фурбулентус.
– Какого черта?! – с испугом заголосил внизу гном, глядя на горящий в моих руках меч.
Запах жасмина стал практически невыносимым, спину обожгло, вокруг все замелькало. Боль в спине. Мальчик на руках. Не задело, не плачет – молодец!
Краски и звуки вернулись. Вокруг громыхал трехэтажный мат, звенели мечи. На помощь к нам из казарм подоспели настоящие стражи.
Вокруг меня сама собой образовалась оболочка энергетического щита, по нему маленькими змейками пробегали голубые силовые лучики.
– Нормально? – обратилась я к малышу. Тот кивнул. – Тебя как зовут? – вдруг спросила я.
– Прохор, – прошептал мальчишка.
– У тебя не данийское имя, моего отца тоже звали Прохор.
– Сергий! – Я услышала Ванин голос и осторожно повернула голову. На его руке сочилась кровью свежая рана, глаза лихорадочно блестели в жажде боя. – Ты только способен ударить в спину девице?
– Ненавижу! – прошипел Сергий и выпустил в Ванину сторону длинный голубой луч. Петушков в ответ лишь выставил вперед руку. Удар пришелся на невидимую стену, по воздуху, как по воде, разошлись круги. Лицо Сергия исказила болезненная гримаса, когда Иван незаметно послал ответный удар. Словно деревянный болванчик Сергий рухнул на землю не в силах пошевелиться.
Ваня подошел к нему и ткнул носком сапога:
– Что, книжный червь, не знал, какие тузы припрятаны в рукаве боевого мага?
Я стояла на коленях, гладила по волосам сдавленно рыдающего мальчика, пытаясь его успокоить, и следила за тем, как стража скрутила гнома, как Ненэлия сбросил всадника и, вскочив на коня, спешно покидал площадь.
А в небе парили два Властителя, они слетались, ударялись крыльями и снова расходились. Вокруг них клубился ветер, на лицах чернели страшные глаза. Потом внезапно Арвиль рванул ввысь и вдруг застыл, широко расставив крылья и опустив голову, от его тела засочилось бледно-желтое сияние. Оно становилось все ярче и ярче, пока не затмило солнце и не ослепило меня.
Черная пелена застилала мои глаза, и я неловко упала на камни площади.
Глава 15
В душной комнате пахло ладаном и воском. С трудом я разомкнула веки и через туман, застилающий глаза, увидела лишь тонкие мерцающие огоньки свечей. Я попыталась пошевелиться, но неподатливое тело меня не слушалось. Усталость навалилась с утроенной силой. «Завтра, встану завтра», – преодолевая щемящую боль в голове, подумала я и снова провалилась в сон…
Свежий воздух охладил горячие щеки, я облизнула пересохшие губы и открыла глаза. Надо мной высилось ясное голубое небо. Рядом раздавались голоса, чей-то громкий протяжный плач резанул слух. Ложе оказалось узким ящиком, жестким и неудобным, все тело затекло, а ноги сводило. Я пошевелилась, голоса смолкли. Я несказанно удивилась, выглянула из-за высокой деревянной стенки ящика и уперлась взглядом в перекошенное заплаканное лицо Марфы.
«Интересно, что она здесь делает?» – скользнула ленивая мысль. Я осторожно приподнялась на локтях и остолбенела от увиденного: это оказался не ящик, а гроб, новенький дубовый гроб! Я испуганно огляделась. Вокруг строго и угрюмо простиралось кладбище, где мы когда-то колдовали с Ваней. Ровные ряды могил с каменными фигурами вместо надгробных плит при дневном свете выглядели еще более устрашающими.
Где-то закаркала ворона, я повернула голову и уставилась в скорбное лицо Арвиля Фатиа. Рядом стоял Советник Леонид с отвисшей челюстью, судорожно зажимавший в руке какую-то смятую бумажку.
– Что здесь происходит? – прохрипела я, пересохшие губы треснули.
Общее остолбенение сменилось паникой. Окружающие разразились пронзительным визгом, Марфа мягко осела на траву, Арвиль и Леонид схватились друг за друга и шарахнулись в сторону, подальше от меня. Остальные, вопя, словно увидели оживший призрак, спешно покидали скорбное место.
Тут я все поняла!
– Вы меня хороните?! – заорала я и, схватившись за деревянные стенки гроба, попыталась подняться.
– Живой мертвец!!! – завизжал Ванин голос. Я повернулась всем корпусом и увидела тычущего в меня
