лягушки. Дорога вильнула, впереди показалась небольшая деревенька, на перекрестке стояла таверна ярко-красного цвета с буквой «Б» на крыше вместо петушка.
– Ой, – запричитал Ваня, – «Бутербродная Илюшки»! Давайте заедем!
«Бутербродная Илюшки» – сеть таверн по всей Словении, их фирменным знаком был красный цвет, витиевато нарисованная буква «Б» и отвратительные бутерброды, больше похожие на стельки ботинок. Дети эту дрянь, признаюсь честно, обожали до беспамятства. Бутерброды подавались в маленьких красных ящичках, выложенных пергаментной бумагой. Напитки разливались по деревянным стаканчикам, а внутри плавали кусочки подкрашенного льда, но самое главное – в каждый стакан клалась маленькая деревянная трубочка, через которую можно было бесконечно тянуть охлажденную подслащенную воду.
– Ваня, – строго сказала я, – ты не читал «Вестник Словении»? Там написали, что такие бутерброды – нездоровая пища!
– А я сам нездоровый! – буркнул Петушков.
С таким аргументом было просто невозможно не согласиться. Мы завернули к таверне, привязали лошадей к специальным стойкам и вошли в помещение.
Маленькие столики из светлого дерева, раскиданные по залу, огромная стойка с тремя кассами, выходящая прямо на кухню, на стене приколочена фанера с названиями кушаний. Народ толпился у стойки и близоруко рассматривал мелкие кривые буквы в общем меню.
– Касса свободна! – заголосила пигалица в красном колпаке, больше похожем на клоунский.
Мы выбрали бутерброды с самыми невероятными названиями: «Большой Бутер», «Бутер с сыром и луком по-илюшевски», «Илюшка-курица». Уложили все ящички на огромный поднос и уселись за столик.
Ваня набросился на еду словно голодный волк, а я начала рассказывать о наших ночных приключениях.
– Знаешь что, – произнес Пан, не отрывая взгляда от Вани, откусывающего огромный кусок от хлеба с луком, сыром и котлетой, – мне кажется, что Парашка такая баба, которая только с богатыми данийцами или приближенными к Арвилю Фатиа общаться будет.
В это время Петушков прожевал свою порцию, пошире раздвинул челюсти и отхватил еще одну треть бутерброда.
– Значит, – продолжал строить логическую цепочку гном, – даниец, похитивший у нас ребенка, достаточно богат и обладает некоторой властью.
Ваня подавился, закашлялся и поспешно отхлебнул коричневой жидкой мути под названием «Кофейное чудо».
– Но ведь она меня узнала, – заметила я, – значит, кто-то меня подробно описывал.
Гном кивнул.
– У тебя есть влиятельные данийские друзья? – Он внимательно посмотрел в мою сторону. Я замотала головой:
– Откуда? У меня вообще данийских знакомых отродясь не было. Да Анук первый увиденный мной даниец.
– А влиятельные маги? – Он окинул меня пытливым взглядом.
Я опять замотала головой.
– Это большая политика, – начал гном.
В это время Ваня снова глотнул «Кофейного чуда», подавился напитком и начал судорожно кашлять, стараясь вздохнуть.
– Петушков, – не выдержал гном, – ты жрешь как свинья!
Глава 6
Представьте себе смазливую девчушку с фиалковыми, широко распахнутыми глазами, но с огромной отвратительной бородавкой или язвой на носу. Представили? Так вот, на теле Словении была такая же язва со звучным женским именем – Петенки.
Официально города не существовало. На картах между областью Пяти Островов и приграничными землями Нови чернели болота – Непролазные топи, но знающие люди и без условных обозначений обходили «заповедное» место за сто верст. Всем известно, Петенки – маленькое бандитское государство.
Несмотря на недолгое существование, история крохотного городка-царства оказалась насыщенной многочисленными событиями. Основал его и единолично царствовал в нем знаменитый разбойник Александр Графовский, в народе прозванный просто Графом. Банда Графа в свое время хорошо пошалила на Большом Торговом тракте Стольного града. Сотни разграбленных обозов и тысячи невинно загубленных жизней покрыли душу разбойника несмываемым грехом.
В один распрекрасный момент банду сумели изловить, но Графу удалось сбежать и затаиться. Ипсиссимус Ануфрий рвал на себе длинные седины, стараясь отыскать мерзавца, но все было тщетно: разбойник как сквозь землю провалился. На свои именины уважаемый Глава Совета получил похоронный венок и черную скорбную открытку с пожеланиями скорейшей кончины и с короткой подписью «Граф».
Круговерть началась по новой. Во всей Словении на доски прибили портреты Графовского, обещали большие деньги за его голову, но даже среди наемников не оказалось ни одного сумасшедшего, готового потягаться с самим Графом.
Через несколько лет между приграничной зоной и неспокойным регионом Пяти Островов появился город Петенки, названный в честь любимой женщины Графа. Все здесь было устроено в насмешку над великим Стольным градом. Улицы вымостили красным кирпичом, стражников нарядили в плащи с гербом города в виде перекрещенных мечей и черепа.
Имелось здесь и свое Училище – конвейер для выпуска готовеньких воришек и аферистов. В противовес указу Совета о запрещении дуэлей в центре города построили арену для кровавых боев без правил и ежевечерне там организовывались представления с настоящими убийствами.
Но самым страшным в окрестностях Петенок были вовсе не бойни и далеко не безобидные шалости местной шантрапы, а крупный рынок рабов, где продавали и людей, и эльфов, да и вурдалаками не гнушались.
Совет, конечно, на такое безобразие закрывать глаза не мог. Петенки стирали с лица земли два раза, и в обоих случаях он возрождался из пепла, как птица феникс, становясь лучше прежнего. Тогда решили: коль его нельзя уничтожить, можно просто не замечать, и город зарисовали на карте болотами. И только бедолага Ануфрий, несчастная жертва, каждое пятое число марта продолжал получать похоронный венок и ласковые пожелания смерти.
С Петенками связывали порой и курьезные случаи. Месяц назад в газетном листке «Стольноградский вестник» поместили занимательную историю «Маруся Распрекраснова против рабства». Честно говоря, когда я ее читала, то давилась от смеха и просто мечтала пожать руку этой самой Марусе.
Дело было так.
Каждый год по осени в Словении во всех областях проводят конкурсы красоты. Девушки, обряженные в национальные костюмы, с разноцветными венками на очаровательных головках поют, танцуют, водят хороводы и готовят каши, а победительницы едут в Стольный град, где и выбирается несомненная Краса Словении. В этом, ХХХ году конкурс выиграла красавица Маруся Распрекраснова – ее лубяные изображения на всех углах развесили – девка кровь с молоком. После конкурса она должна была путешествовать по всей необъятной матушке Словении, дабы нести людям вечное и прекрасное.
Подошло время отправляться ей в путь, а «Краса Словении» исчезла в неизвестном направлении. Искали ее тщательно, с ног сбились и лапти поистоптали, и тут объявилась она в Петенках на рынке живым товаром в кандалах. Сбыли ее за огромные деньги. Одна жалость – покупатель так и не смог снять сливок с ентого молока. Маруся в свое время окончила Училище борьбы вольным стилем и скрутила мерзавца еще на подходах к своей опочивальне. Когда она появилась в Совете под руку с новоиспеченным хозяином, маги так и ахнули, глядя на синяки и переломы несчастного. Спросили, почему раньше не скрутила негодяя, на что она ответила, что хотела почувствовать себя как в романе, и все ждала, когда ее кто-нибудь спасет. Не дождалась и пришлось действовать самостоятельно.
Но история на этом не закончилась. Прекрасное и вечное конечно же победило, и Маруся Распрекраснова вышла замуж за своего богатенького приобретателя. Поговаривают, что теперь в его семиэтажном тереме все прежние наложницы зубными щетками моют полы, а молодой супруг ходит по лестнице на цыпочках, страшась потревожить благоверную.
