Я Марусей Распрекрасновой не была, а всего лишь Аськой Вехровой, и Училищ борьбы вольным стилем не заканчивала. Вернее, я вообще ничего не заканчивала. Правда, можно, если что, поварешкой помахать в разные стороны, чему я блестяще научилась в кулинарном училище, но, думается мне, бандитов это не впечатлит. Поэтому я предпочитала Петенки объезжать не за сотню, а за тысячу верст.
Нет, не поймите меня превратно. Я боялась не за себя, чего с меня взять – роста два вершка и локоток да четыре пегие кудряшки – а вот маленький Наследник мог стать лакомой добычей для подонков всех мастей. Один раз мы его уже потеряли, и второго я никак не могла допустить.
Но по какой-то неведомой причине гном, к нашему дружному удивлению, заплутал, и мы очутились в восьми часах езды от города.
В маленькой деревеньке, где мы решили остановиться на ночлег, постоялый двор оказался переполненным. Более того, списки прибывающих составлялись на трое суток вперед, и знающие люди, среди которых были довольно известные словенские деятели, заранее присылали курьеров с нижайшими просьбами оставить закуток для ночлега. Не помогли даже грамоты Петушкова с внушительной печатью Совета магов. Как нам объяснил хмурый и уставший хозяин постоялого двора, был бы Ванятка хотя бы философусом, то, может быть, нам бы и выделили место для ночлега в конюшнях, а точнее, в стойлах собственных лошадей. Но так как Ваня имел только вторую ступень теоретика, то нам предстояла прямая без поворотов дорога в лес под открытое небо. Спорить мы не стали. Петушкову до четвертой ступени учиться еще полжизни, и не факт, что он ее получит, а поэтому, понурив головы, мы отправились на свежий воздух. Пред нами встал неприятный выбор: ночевать в чистом поле или у реки в молодом леске. Альтернатива, прямо скажем, не блестящая, и мы предпочли последнее, рассудив, что в лесу все-таки не так ветрено.
Напрасно. Ровно через пять минут у нас началась битва не на жизнь, а на смерть с маленькими оголодавшими рыжими кровопийцами, противно пищащими над ухом. Они нападали стайками, сразу со всех сторон, отыскивали обнаженные места и впивались, впивались. Тогда мы развели костер, но комары быстро раскусили наш хитрый маневр и налетали на ту жертву, на которую не попадал дым. Нам не помогали даже специальные травки, брошенные в огонь. От их вони мы едва не задохнулись сами, а этим гадам хоть бы что! Пищат себе по-прежнему, даже с большим энтузиазмом.
После того как я сначала согнулась пополам от приступа кашля, а потом с громким шлепком прикончила очередного комара, нервы мои не выдержали:
– Ваня, в конце концов, мы из-за тебя сюда попали, так что давай, отпугивай комаров!
– Это еще почему мы из-за меня сюда попали?
– А это ж ты не пошел на курсы повышения квалификации! Думаешь, получил диплом Училища магов, попал на службу в Совет и все, можно про учебники забыть? Если бы не твоя лень, мы сейчас спали на мягких чистых постелях, поев накануне копченых ребрышек, а так приходится коптиться самим, и жрут нас самих!
– Несправедливо! Как я, по-твоему, могу их отогнать? Расставить руки и с бешеным криком бегать по полянке, приговаривая: брысь, брысь, брысь? – обиделся Петушков и для наглядности помахал длинными худыми руками.
– Можно и так, – одобрила я, – мне пришло в голову всего лишь охранное заклятие.
– Ну чисто бабья логика, – отозвался гном, которому явно надоела наша перепалка. – Аська, не бурчи, лучше усыпи их всех, у тебя это отлично получается.
Ваня противно захохотал.
– Да идите вы! – обиделась я и, схватив полотенце и чистую рубаху, направилась к реке искупаться и смыть дорожную пыль.
– Аська! – крикнул мне вдогонку гном. – Если утонешь, обратно не приходи – не приму!
Скинув всю одежду, я с визгом плюхнулась в реку. Теплая ночь оказалась всего лишь обманной уловкой природы – вода была не просто холодная, а ледяная. Завизжала я еще громче и выскочила обратно на берег. Клацая зубами, я стала растираться. От холода сердце зашлось в бешеном ритме. В надежде согреться я решила побегать вокруг куста, на котором висела моя одежда. На четвертом круге я уколола ногу о скошенную травинку, едва не расплакалась от боли, поскользнулась на мокрой гладкой дорожке, упала и только тогда поняла, что не только не согрелась, а замерзла еще сильнее и перепачкалась еще больше, но чувство оскорбленной женской гордости не позволяло вернуться к приятелям так скоро.
– Хорошо, девка, носишься! – раздался в темноте мужской голос.
Я на мгновение застыла от изумления, а потом со скоростью, какой позавидует страж-новобранец, начала натягивать одежды. Попав четвертый раз двумя ногами в одну штанину, я матюгнулась, а надетую наизнанку рубаху посчитала за благо. Отдышавшись, я по-гусиному вытянула шею, рассматривая сквозь темноту неожиданного соглядатая, ставшего свидетелем моего позора. Темнота приоткрывать завесу тайны отказалась, а из-за кустов снова послышался голос:
– Чего перепугалась, я не буйный, побалуюсь и отпущу.
– Ну иди сюда, я с тобой сейчас тоже побалуюсь! – стала петушиться я, сжала маленькие кулачки и представила, как легко уложу оппонента ударом левой. – Сейчас покажу, как подглядывать за приличными девицами!
– Покажешь? – хмыкнул голос, и из темноты вышел мужчина.
Он оказался богатырского роста, судя по фосфоресцирующей в темноте белой рубахе – «косая сажень в плечах». Мои кулачки разжались сами собой, такого громилу я и в мечтах не смогу с ног сбить. Хотя если ударить его с разбегу головой в живот, то, может быть, он и качнется.
Потом мысли понеслись самым странным образом. Я некстати вспомнила один любовный роман, прочитанный мной под одеялом втайне от Марфы, с благозвучным названием «Страсть на Висле» (замечу, Висла – река между Московией и Бурундией). Так вот, в ней главный герой – богатырь спасает девку из жуткой передряги с бандитами. Сам, естественно, погибает, но зато честь девушки остается незапятнанной. Может быть, это и есть мой богатырь? Кто знает, романтическая обстановка, ночь, река…
Мои бредни вовремя прервал резкий удар по голове. Кажется, дубиной, а может быть, «мой герой» опустил мне на макушку свой семипудовый кулак?
В моем угасающем сознании неожиданно всплыло: «Вот ведь точно – ночью все кошки серые».
Ей-богу, лучше бы я сразу умерла. Так плохо мне никогда не было. Голова трещала, к горлу подступала тошнота, а в ушах звенело и пищало. Сознание отказывалось возвращаться в бренное тело, а без его участия понять происходящее никак не выходило. Тягучие мучительные мысли отдавались болью. Попытка приоткрыть веки отозвалась резью в глазах.
Я попробовала пошевелиться, и сведенные мышцы перехватила судорога. Меня саму подбрасывало и трясло. С трудом сфокусировавшийся взгляд уткнулся в пыльные грязные доски. Руки болезненно ныли, ноги будто бы кололи тысячей иголок, – отвратительное ощущение, и чувствовала я себя соответственно.
Неожиданно меня подбросило, голова звучно ударилась об пол, даже зубы щелкнули. Я бы с радостью снова потеряла сознание, если бы не страшная мысль, мгновенно охватившая все мое существо.
Меня похитили! Самым подлым образом стукнули по головешке и утащили в неизвестном направлении. Судя по тому как раскалывался череп, меня так по нему огрели, – повезет, если дурочкой не останусь.
Я взвизгнула на очередной ухабине, а сверху посыпались увесистые тюки с сеном – чуть не придавили.
– Эй, вы там!!! – заорала я как сумасшедшая.
А злые слезы уже выступили на глазах, и в горле встал противный ком.
– Я колдовать начну! – уже ревела я в голос.
Смешно! Я тихо заскулила, по щекам пробежали соленые дорожки. Одна капля повисла на кончике носа. Я жалобно шмыгнула. Почему ж я колдовать не умею? Как чуть руками взмахну, так все вокруг превращается в горку пепла.
Пить хотелось невыносимо, даже язык прилип к нёбу. От этого стало еще обиднее.
– Эй, вы там! Я пить хочу! – снова заголосила я и отчего-то громко чихнула, даже мурашки по спине побежали от удовольствия.
Чей-то голос прикрикнул: «Тпру!» Повозка качнулась, проехала еще пару саженей и остановилась. Раздались тяжелые шаркающие шаги, полог отогнули, и пред моим затуманенным взором появился давешний знакомый. Настоящий рыжеволосый богатырь с окладистой бородкой и круглыми косыми
