– Настоящий камень! – выдыхаю я.
– Согласись, что здесь, внизу, очень красиво? – спрашивает Ларк.
Я киваю.
– А как глубоко мы находимся?
– Без понятия. Кажется, что падение длится целую вечность. Все что, я знаю, – мы достаточно глубоко, ниже инфраструктуры Эдема, подвалов зданий или канализационной системы.
Я вижу, как от центральной комнаты расходятся туннели.
– Это естественная пещерная система?
– Да, но слегка измененная и приукрашенная. Она ведет к… сама скоро увидишь. Если я не заблужусь.
Я думаю, что она шутит, но оказывается, это действительно дело не быстрое. Не знаю, может быть, ее смущение притворно, потому что или она водит меня по разным проходам туда-сюда, чтобы запутать, или она правда немного заблудилась. Но в конце концов она говорит:
– Мы почти пришли. Осталось только пройти по коридору. Ты готова?
– Нет, – отвечаю я честно – нервно, почти истерично, усмехнувшись. – Но разве у меня есть выбор?
Она смотрит на меня и уверенно говорит:
– На самом деле выбор всегда есть, благодаря Земле. Что бы они ни сделали с тобой в Центре, они не забрали твою свободу воли. Может быть, они просто не смогли.
Я набираю полную грудь воздуха.
– Я нервничаю, – признаюсь я. Это больше похоже на страх, но я боюсь в этом признаться.
– Все в порядке, – уверяет меня Ларк. – Ты среди друзей. Каждый из присутствующих здесь будет безумно рад тебя видеть.
Верится с трудом. Но это необходимый шаг, и в глазах Ларк уже появляются нетерпеливые огоньки.
– Я готова.
Она нажимает на скрытую панель в стене, и каменная поверхность, которая казалась тупиком, внезапно разделяется посередине. С треском, на две половинки, открывая хитро скрытую дверь. Мы идем по коридору, который к концу расширяется. Впереди свет, затухающее мерцание и соблазнительный запах.
Я услышала впереди шум и отпрянула. Но это голоса детей. Дети? Здесь? Вторые дети? Счастливые голоса приближаются, и внезапно меня окружает толпа детей. У них в руках карандаши и планшеты, как будто они только что вернулись из школы. Поздние уроки, может быть? Их сопровождает пожилая женщина. У них сонные глаза детей, которых переполняет радостная усталость, оттого что у них был насыщенный день и они скоро улягутся в кроватки. Хотя они, несомненно, куда-то шли, возможно, готовились ко сну, один из них замечает меня и отделяется от группы.
– Рауэн! – кричит маленькая девочка и начинает носиться вокруг меня, как маленькое пушечное ядро. Она всеми конечностями обхватывает мою ногу и смотрит на меня огромными глазами, и я опираюсь на Ларк, чтобы сохранить равновесие. – Я знала, что ты вернешься! Я и Лэч, мы оба это знали!
Я неуверенно смотрю на нее. Две косички, которые непокорно торчат с двух сторон, – она просто прекрасна.
Потом я вижу ее глаза.
Яркие, золотисто-коричневые, с расходящимися лучами. Они кажутся куда более живыми, чем все пары глаз, которые я видела прежде. Я в недоумении понимаю, что у этой девочки нет глазных имплантов. У всех в Эдеме есть линзы, вживленные в глаза. Они задерживают вредоносное излучение, предотвращая слепоту, а также являются удостоверением личности. Они скрывают натуральный цвет глаз, и у всех, кого я видела, тусклые, слегка туманные, «ровные» глаза блекло-коричневого, или черного, или серебристо-голубого цвета.
Ее глаза излучают сияние! Оно такое же сильное, как и ее кипучая натура, и я улыбаюсь ей в ответ. Другие дети толпятся вокруг меня, и хотя испытываю легкую растерянность и неуверенность, но детей бояться трудно.
– Малышка, как твое имя? – спрашиваю я.
Она так резко отпустила меня, что сползла по ноге, приземляясь на пол с шумом, который напугал ее саму.
– Ты забыла? – Она отползает назад, словно я вдруг стала опасным зверем, и присоединяется к десятку других детей, возраст которых колеблется от четырех до раннего подросткового. Они все в замешательстве смотрят на меня.
Пухлая, дородная женщина выходит вперед, раскрывает руки, подобно наседке, чтобы собрать детей.
– Детки, дайте ей немного времени, – кудахтая говорит она. – Она только вернулась оттуда, где с ней случилась пара-тройка… назовем это приключениями.
Она хватает маленькую девочку с крысиными хвостиками, как будто пытается оторвать ее от меня.
– Стоит быть снисходительной, если имя одной маленькой надоедалы не сразу пришло ей в голову.
Женщина улыбается мне и протягивает руку.
– Я Айрис[10], и да, мы очень хорошо относились друг другу, потому не удивляйся. Они говорили, что ты придешь с несколько… с проблемами с памятью. Но как же я рада видеть тебя! Мы знали – ну, или, по крайней мере, надеялись, – что ты скоро вновь присоединишься к нам.
– Привет, – говорю я нерешительно. Мне она сразу понравилась, но это чувство новое – от прежнего не осталось и следа. Я заглядываю в ее глаза. Они почти зеленые, с коричневыми крапинками. Я всматриваюсь в каждое детское личико. Сверкающие карие, темно-синие, агатовые, зеленые и серые оттенки. Глаза, полные цвета и неугомонной жизни.
Опасные глаза.
Глаза второго ребенка.
Девочка со смешными косичками, кажется, изучает меня, потом протягивает свою пухлую руку.
– Я Рэйнбоу[11]. Но ты можешь звать меня Боу. Или Рэйн. Рэйнбоу – это очень длинное слово, я могу пока написать только букву Р.
Я пожимаю ее руку.
– Мы тоже нравились друг другу?
Она торжественно кивает.
– Но Лэчлэна я люблю все же больше. И ты тоже любила его больше. Он наш общий кумир.
Я чувствую, как вспыхнули мои щеки, и я уверена, что густо покраснела. Все продолжают рассказывать об этом Лэчлэне, как будто у нас были особые отношения, а я ничего про него не знаю. Он здесь? Я оглядываюсь, но вижу только множество незнакомых людей, толпящихся вокруг меня. Слух о моем прибытии быстро разлетелся. Детей еще можно вынести, а вот взрослые тесно прижимаются, берут меня за руку, обнимают. Все кажутся радостными и оживленными. Я вернулась домой.
К людям, которых не знаю, в дом, который не помню.
Дыхание затрудняется, и я чувствую слабость в ногах. Столько людей! Я не могу вынести радость узнавания в их глазах, когда мне нечем на нее ответить.
Ларк видит мое состояние, обменивается многозначительным взглядом с Айрис.
– Достаточно. Дайте бедной девочке хоть немного места. Она задержится здесь на какое-то время, и мы отпразднуем ее возвращение сегодня вечером. А сейчас дайте ей пройти в ее комнату и собраться с мыслями.
У меня есть своя комната здесь?
Толпа расступается, люди кивают мне, машут рукой, обещают заскочить попозже. Айрис уводит детей. Я снова одна с Ларк, к моему неизмеримому удовольствию.
– Рауэн? – Еще кто-то идет. Поворачиваюсь к нему… и кажется, что я оказалась перед зеркалом.
Я снова на вечеринке, в дурмане, смотрю в зеркала комнаты смеха, которые меняют все окружающее невообразимым образом.
Я смотрю на мужскую версию себя.
– Эш
