— Откуда известно?
— Да он в ломбарде сам назвался. И велел мне передать, что скоро придет в гости, а пока, мол, пусть пишет завещание… Представляешь? Мне!
— Азвестопуло… Это он Серега Сапер?
— Он, черт его задави.
Самый Царь постоял в раздумьях, потом сказал:
— Нам бы его. Нужен позарез такой человек. Как думаешь, получится перекупить?
— Братка, что ты говоришь! — возмутился Средний Царь. — Он Хана Ивана грохнул, в наш карман залез.
— Ты не знаешь обстоятельств. Время поджимает, а деньги во как нужны. Сядь.
Прохор сел и приготовился слушать.
— Весной в Польше были локауты, — начал старший брат. — Значит, цены на лодзинский товар пойдут вверх. Я говорил со сведущими людьми. На зимнюю одёжу ждут большого удорожания. Кто сейчас закажет в Лодзи по старым ценам, к Рождеству озолотится.
— Ну и что? — не понял средний брат.
— А то! Ткани, готовое платье, обувь — все взлетит. Если вложить сейчас сто тысяч, через полгода получишь двести. Понял, дурилка? А я хочу вложить пятьсот и получить миллион.
— Миллион… — ошарашенно пробормотал Прохор. — Во деньжищи… А только где мы возьмем пятьсот-то косуль?
— Об том и речь. Я дал своим команду нажать. На железке можно ощипать с десяток вагонов, в порту кое-что плохо лежит. Но это крохи. Нужен экс, хороший жирный экс. А его без бомбы не сделать. И времени у нас тридцать дней, включая прогульные[52]. Потом уже расчет пойдет по новым ценам.
— Да… — Прохор взъерошил волосы. — Я могу тоже нажать. Квартира есть одна, давно подходы ищем. Днями возьмем, там одного серебра на две тыщи.
— Крохи, все крохи. Нужен экс, а для экса требуется специалист. Я пытался с эсерами столковаться, да там беда. Все опытные или уже сидят, или убёгли. Остались молокососы, которые на собственных бомбах подрываются. А Серега Сапер что надо. Фигарисы [53] на него три взрыва записали, два в Одессе, один в Севастополе. Длинный [54] парень! Найди его и приведи сюда. Хорошо бы договориться. А потом что ж, потом мы ему Хана Ивана и припомним. Когда дело сделает.
— Как я его найду? — вскинулся младший брат. — Очки у него линковые, на черно-белое [55]. Прячется где-то в Нахичевани. Там наших в ножи возьмут, если послать искать.
— А ты не думал, братка, что Серегу Сапера сейчас другие тоже ищут? Тот же Блажков.
— И что Блажков? Он взяток не берет, уже пробовали.
— Он не берет — другие возьмут. Помнишь, там есть такой Ракогон?
Прохор хлопнул ладонью по столу:
— Точно! Он нам в прошлый раз за пару снегирей [56] язычника открыл. Пусть опять сослужит. Сколько ему пообещать?
— На такое дело не жалко, — заявил Григорий. — Азвестопуло в циркулярном розыске [57]. Они его рано или поздно поймают. Надо сыщиков опередить, самим найти. Пусть Ракогон наизнанку вывернется. Позови его в кабак, стол накрой, масовку [58] подведи. И денег посули полсотни. Фигарисы Сереге в затылок дышат, за ним с Одессы хвост тянется. Ракогон что-то да подскажет. Ну, ступай. Помни — у нас всего месяц, чтобы собрать полмиллиона.
Уже вставая, Средний Царь сказал:
— Сделаю, братка, но и ты не плошай. Телеграфист ждет, у него все готово. Это не вагон подломить, тут цифры — закачаешься!
В последнее время в России появился новый вид преступлений. К телеграфным проводам подсоединяли переносной аппарат и посылали в банк, казначейство или на железную дорогу депешу от имени крупного клиента. С поручением выдать сумму доверенному для совершения сделки или отгрузить товар. После чего туда приходил мошенник представительной наружности с фальшивой доверенностью и получал искомое. Депеши подделывали отставные солдаты военно-телеграфных рот. А технику воровали из тех же походных телеграфных станций. После многочисленных восстаний в армии царил бардак, и за деньги можно было достать что угодно.
— Телеграфист пускай ждет, — махнул рукой Самый Царь. — Человека пока нет, который в банк зайдет. Тут особый талант нужен, в Ростове таких нехватка. Я из Армавира Лонись-Лонского вызвал, завтра будет. Тогда и попробуем. Думаю, для первого раза тысяч на пять достаточно. Если выгорит, то хапнем сразу много. Но для Лодзи все равно не хватит. Так что иди, ищи Сапера.
Прохор быстро сбежал по лестнице, прыгнул в карету и велел ехать в Ткачевский переулок. Два экипажа ринулись в город. Тут из-за дерева осторожно высунулся старик в чуйке. Он махнул рукой, подлетели убитые дрожки, дед уселся в них и приказал голосом Англиченкова:
— За ними давай.
Оглянулся на дом, из которого только что вышел Средний Царь, и глубокомысленно произнес:
— Ну вот и свиделись.
Вечером Азвестопуло сидел в трактире и хлебал донскую уху с пузанком [59], как вдруг дверь распахнулась и вошел пристав Седьмого участка Селихов. Он навис над греком и сказал казенным тоном:
— Позвольте взглянуть на ваш паспорт.
— Пожалуйста, — невозмутимо ответил тот, протягивая документ. — Там ведь, Федор Павлович, ваша собственноручная подпись. Что случилось-то?
Паспорт был на фамилию греческого подданного Зафиропуло. Пристав сунул его в карман и крикнул:
— Эй!
Ворвались сразу несколько человек в штатском. Один был Англиченков, а трое других оказались Сергею не знакомы. Надзиратель стоял как для вывески, ничего не предпринимал. А остальные ощупали грека и выгребли из карманов револьвер с патронами.
— Что это? Разрешение есть? — спросил старший.
— А вы кто такие будете? — поинтересовался грек.
— Охранное отделение. Вы арестованы для начала за незаконное ношение оружия и присвоение чужого имени, а там поглядим.
— Я греческий подданный, вызовите консула.
Охранник осклабился:
— А по-моему, ты Серега Сапер, которого в Одессе давно хотят повесить. Ну, пошли!
Жандармы увели арестованного, а полицейские остались оформлять протокол. Через час Петр докладывал Лыкову и Блажкову, как все произошло.
— Так что у охранки были точные сведения. В паспорт даже не смотрели, сразу увезли.
— Но как они узнали? — обратился неведомо к кому
