Ночью Сергей пришел к Лыкову в номер и рассказал, как ему удалось бежать из охранного отделения:
— Там у них, оказывается, давняя распря. Когда в прошлом году выбирали офицера на должность начальника, то рассматривали две кандидатуры. По всей Донской области розыскники разделились на «казаков» и «чугунков»…
— «Чугунки» — это кто служил на железной дороге? — сообразил Алексей Николаевич.
— Точно так. А Карпов был и там, и там. Он пришел в охранку с должности помощника начальника областного жандармского управления в Ростовском округе. Но до этого служил в Виндавском и Екатеринбурго-Челябинском ЖПУЖД [65]. То есть Сергей Георгиевич — породистый «чугунок», не чужой и «казакам». А его конкурент подполковник Лодинг сделал карьеру в губернских жандармских управлениях. Вот предпочтение и отдали Карпову, а Лодинга сунули к нему помощником. Тот страшно обиделся! А тут подвернулся я. Лодинг первым делом сообщил, кто меня выдал.
— Сдал секретного осведомителя? — не поверил своим ушам Лыков. — Арестованному бомбисту?
— Именно. Назвал Герасима Авцына как их агента в банде. А затем помог мне бежать.
— Как же ему это удалось? Карпов до сих пор не понимает.
— Меня отправили на дактилоскопию и оставили на секунду возле открытого окна. Лодинг подмигнул мне и отошел, его будто бы позвали в комнату. Полагаю, сценка была отрепетирована.
— И ты сиганул в окно?
— Не хуже тушканчика, — подтвердил Сергей. — Со второго этажа, до земли три сажени, а внизу известковая плита. Как только не убился? Сам не пойму. А еще опасался: вдруг это провокация? И меня подтолкнули, чтобы застрелить при попытке к бегству? Боязно. Умнее было бы сидеть и ждать вас. Но тогда операции конец… Весь извелся, как поступить — не знал. Однако сиганул.
— Что решился — молодец, спас операцию. Странно лишь, что Авцын — их агент. Как так? Ведь он бежал с каторги вместе с Цецохо. Жандармы что, своего осведомителя в рудники отправили? Так обычно не делается.
— Может, они его уже в Нерчинске завербовали? — предположил «демон».
— Разве что так. Ладно, жандармские игры нас не касаются. Но подполковника Лодинга нужно отдать под суд. Он поступил по-свински, нельзя оставлять такое безнаказанным.
— По совести да, — согласился титулярный советник. — А для пользы дела, Алексей Николаевич, нам следует об этом помалкивать. Теперь банда стодесятников под нашим контролем. Я есаул. Чего еще желать? Сам Цецохо со мной считается. Вот когда мы прижмем всех к ногтю, тогда и подумаем о Лодинге. А пока у нас дела швах. Сидим на хуторе, проедаем последние копейки. Из оружия только два револьвера. И патронов кот наплакал. Так что давайте, лезьте в ваши авуары.
— Опять! — вскричал Лыков. — Ценностей на двадцать тыщ нету? Карпов говорит, они в банде.
— Все сволочь Авцын украл. Алексей Николаевич, я не шучу. Дайте денег, хоть сотню. Иначе нам жить не на что.
— М-да… Чиновник особых поручений Департамента полиции содержит на свой счет банду налетчиков… Представляешь, что будет, если об этом узнают газетчики? Или начальство.
Азвестопуло ухмыльнулся и молча протянул ладонь.
— Сколько требуется?
— Нас там семеро, и все есть хотят.
— А вы поменьше лопайте! — сварливо сказал Лыков. — Покупайте что подешевле. И быстрее кого-нибудь ограбьте, не век же вам сидеть на моей шее.
— Ограбим, как только вернемся в город. Есть у меня пара мыслишек.
— Ну-ка, излагай.
Сергей рассказал, что он надумал. В Нахичевань стодесятникам пока возвращаться нельзя. Если Авцын выдал их покровителей, то за ними следят. Рассчитывать пока можно лишь на самих себя. Семь решительных мужиков в состоянии устроить любое нападение, но при этом могут пострадать невинные люди. Разве что снова украсть у «царей», их добра не жалко…
— Я должен найти объект для реквизиции? — сообразил Лыков.
— Хорошо бы пожирнее, не каждый же день на экс ходить, — потребовал помощник. — Блажков с Англиченковым пусть подскажут.
— Спрошу. А столоваться вы где будете? Шматов хутор для долгого проживания не годится.
— Не годится, — кивнул Сергей. — До Ростова с Нахичеванью далеко, ноги собьешь. И надо мосты переходить. Поставят жандармы на тех мостах опознавателей, тогда масалкам крышка.
— А ты с ними уже сроднился? Особенно с теми двумя, которые греки…
— А чего? Сильвестр с Апостолом — ребята справные.
Сыщики посмеялись немного, потом Лыков констатировал:
— В Нахичевань вам нельзя, и на хуторе оставаться тоже нельзя. Остается сам Ростов. Правильно?
— Большой город, есть где спрятаться.
— Мы с Блажковым подыщем для вас укрытие. Такое, чтобы «цари» не нашли. Выходить оттуда первое время будешь только ты.
— Для этого мне потребуются новые документы, — напомнил Сергей.
— Завтра достану, — согласился Алексей Николаевич. — Только тебе! Остальные на улицу ни ногой. Тогда банда будет под нашим полным контролем, всякие нежелательные эксы отменяются. А еще измени внешность. Перекрась волосы, наклей бороду — не мне тебя учить.
— Где?
— В гримерном депо сыскного отделения.
— Ни за что! — всполошился грек. — Столько глаз. Нет, только не в сыскном.
— У Блажкова народ калиброванный, — заступился за коллегу Лыков. — Видел я ребят в деле — годятся.
— Все равно опасно. Вдруг пролезли случайные люди? Вы можете себе представить, чтобы в московской или петербургской охранке помощник интриговал против начальника? Выдавал секретных агентов, устраивал побег арестанту?
— Разве что в кошмарном сне, — признался Алексей Николаевич.
— Вот! А здесь случилось. Сам Яков Николаевич, конечно, вне подозрений. И Петя тоже…
— И Петя? — хмыкнул командированный. — Нравится он тебе?
— Они с Блажковым чем-то похожи на нас с вами, — с доброй улыбкой ответил Азвестопуло. — И возможно, на вас с Благово много лет назад.
Лыков тоже улыбнулся, чуть-чуть грустно:
— И я это подумал. Ну ладно, не хочешь светиться на Дмитриевской, придумаем что-то другое. Англиченков принесет чемоданчик, куда скажешь. А пока вот тебе сто рублей разными купюрами. Под отчет! Как объяснишь атаману, откуда добыл деньги?
— Скажу, что мои. Из Одессы привез.
— А где ты их
