– Звучит… интригующе.
– Видишь, ты все понимаешь правильно, – рассмеялся Данте. – Плюс ты знаешь, какой вилкой есть салат. Мне не нужно беспокоиться, что ты используешь нож для рыбы, чтобы намазать тост.
– Это не преступление…
– Моя мама точно такого не поймет. И даже если обычно я не заморачиваюсь насчет вилки для дыни и ножа для стейка, это ее особенный день, и мне будет приятно, если ты пойдешь со мной. В центре внимания будешь не ты, а моя мама. Ты просто составишь мне пару.
«Боже, это звучит так соблазнительно», – промелькнуло в голове у Люси.
– К тому же у тебя будет отличный шанс досадить собственной матери, еще больше дистанцироваться от нее эмоционально.
– Мы так же эмоционально далеки друг от друга, как север и юг. Но мне нравится твоя логика.
– Так мы договорились?
– Мне надо подумать. Мы идем на свидание без обязательств и больше не встречаемся снова? И я делаю это, чтобы позлить маму? Звучит по-детски.
– Звучит идеально. Так ты убедительно покажешь, а не расскажешь матери, что ты сама себе хозяйка, что ты сама принимаешь решения и несешь ответственность за свои поступки. И все это на всеобщем обозрении, так что не останется места для двусмысленности и недосказанности.
– И без обязательств?
– Это не обсуждается, – ответил Данте сурово. – Ясно?
Выходные с Данте – идеальная возможность доказать матери свою самостоятельность. Люси не хотела закончить свою жизнь как она. Все время переживать из-за какого-то плейбоя.
– Кристально, – ответила девушка.
Она стояла перед ним в рваном платье, с размытым макияжем, растрепанная. Но в этот раз, когда она смотрела на себя в зеркало, она видела женщину. Что-то в одночасье изменилось. Независимо от мотивов – и она отдавала себе отчет в том, что для своего первого раза она выбрала самого красивого мужчину.
– Итак, я еду с тобой в Нью-Йорк. Что еще?
– Сначала мы полетим в Хэмптон. Там у меня назначена деловая встреча. Я откладывал ее так долго, как мог, но до отлета в Дубай мне нужно принять решение, – проговорил Данте серьезно, – там мы проведем пару дней, навестим друзей и все. Потом побудем в Нью-Йорке. С семь ей. И все. Никаких «было бы неплохо, если бы…» – ничего из этого. Всего несколько дней – и мы разойдемся каждый своей дорогой.
– Слушай, мне все предельно ясно – не надо беспокоиться. Извини, если тебя это шокирует, но у меня нет никаких намерений строить отношения с тобой. Ты не в моем вкусе.
– Что?
– Неужели никто не говорил тебе это раньше? – ответила Люси, ухмыляясь. – Ты выглядишь так, будто я сказала, что у тебя две головы. Прости, Данте, но ты не в моем вкусе. Все просто.
Он быстро взял себя в руки. Но было очевидно, что к таким словам от женщин он не привык. Что ж, ему пойдет на пользу.
– Но это не помешало тебе заняться со мной любовью. Не припомню, чтобы ты говорила, что у тебя был кто-то лучше.
– Не с кем сравнить, если ты не забыл.
Данте натянул джинсы, застегнул молнию и вообще выглядел чрезвычайно самоуверенно. Но напряжение витало в воздухе.
– Извини, я не это хотела сказать. Я имела в виду, что мачо окружали меня всю мою жизнь. Мой собственный отец практически изобрел это слово! Я знаю, на что способны такие люди. И каким бы милым ты ни был, я не хочу иметь с тобой ничего общего после этих выходных.
Данте выбрал серую футболку. Натянул на загорелое тело, взъерошив волосы. Повернулся к Люси лицом. Улыбнулся.
– Ну, я рад, что мы все прояснили. Не хотелось бы думать, что ты кричала от разочарования, а не от наслаждения.
Люси улыбалась, хотя ее щеки и шею заливал стыдливый румянец. Сможет ли она когда-нибудь вспоминать моменты их близости и не испытывать возбуждение?
– Я тоже, – сказала она колко. – Ты сам кричал очень громко.
Данте заразительно рассмеялся:
– Итак, мы поедем в Хэмптон? Затем в Нью-Йорк? И мы будем чествовать мою маму. И мы расскажем ей через мировую прессу, что те дни, когда она могла бессовестно использовать тебя как персонального психотерапевта, канули в Лету. Идет?
– Идет, – сказала Люси, улыбаясь.
Глава 6
Люси столько раз доводилось летать на самолетах, пересекать взлетно-посадочную полосу, чтобы взойти на борт еще одного такого вот частного воздушного судна.
Все-таки быть «истинной леди», а не «сельской аристократкой», как леди Вив назвала своих провинциальных родственников, работка не из легких. Если не брать во внимание подготовку, сбор чемоданов и, собственно, само путешествие, самым страшным было гадать, откуда выскочит очередной поклонник, чтобы сфотографироваться или сделать памятное видео.
Отцу Люси было наплевать на чрезмерное внимание общественности. Его столько раз фотографировали, снимали, интервьюировали, что в последнее время это все чаще выглядело карикатурно. И метод ее матери – предвидеть каждый вопрос и, соответственно, свой ответ, – если честно, изматывал. Почему, черт побери, ее родители нуждались во внимании всего мира, а она нет?
Но вот она – в толстовке, кроссовках, солнцезащитных очках, с огромной кожаной сумкой на руке. Целая гора чемоданов уже погружена в багажное отделение.
Люси понимала, как сильно изменилась за последние дни, проведенные с Данте. Ей казалось, что она только-только встала на ролики и ноги упорно не хотят ее слушаться.
Неужели ей и вправду когда-то нравилась одежда широкого кроя и калорийные продукты? Неужели она действительно принадлежит к тому типу людей, для которых унизительно уложить волосы или привести себя в порядок, прежде чем выйти на улицу?
Люси и сама не понимала, когда успела так измениться? Столько дней перед аукционом она работала над собой, и где-то посередине пути она превратилась… в женщину, которая гордится собой? В женщину, которая осознала, что хотя она никогда не станет стройной миниатюрной блондинкой, как леди Вив, но все же она умна и здорова, и с ее стороны было бы глупо не использовать эти качества себе во благо.
Данте коснулся ее спины.
«Слишком много прикосновений», – думала она, не обращая на него внимания и взбираясь по трапу. Люси действительно не привыкла к столь тесному контакту. Она никогда не искала утешения в объятиях, не собиралась начинать сейчас.
Люси не могла припомнить, чтобы в детстве взбиралась на колени к матери. Только однажды, когда у нее была ужасная лихорадка, она провела ночь в успокаивающих объятиях няни.
Но так было только один раз. И эти воспоминания приносили лишь боль.
Даже заняться любовью для Люси стало проблемой. Конечно, она знала, чего ожидать. Но она чудом не вскочила с кровати и не убежала обнаженной, когда Данте захотел поцеловать ее лоно. Она не могла объяснить ему, почему это было настолько невыносимо.
Держаться за руки, обмениваться нежными взглядами? Она сможет справиться с этим на этих выходных.
Люси вошла в салон самолета и удобно
