– Дай ей передохнуть, – из-под стойки вынырнула голова второго бармена – золотоволосой женщины, которая до того что-то убирала внизу, а теперь распрямилась. – Новое правило заведения: не докапываться до вновь прибывших до их вторичного появления в баре.
Барменша ободряюще мне улыбнулась. В традиционном немецком платье с облегающим лифом, подчеркивающим ее груди, и широкой юбкой она выглядела девушкой с этикетки пива «St. Pauli Girl».
– Первый напиток – за счет заведения, новенькая, – сказала она.
– Только не кофе, – заспорил бородач. – Кофе я храню для сделок.
– Как скажешь. Чай сгодится? – не дожидаясь ответа, она развернулась и стала наполнять чашку. Чай оказался прозрачной жидкостью, зеленоватой, как газировка «Mountain Dew», пах сосновыми иголками – но в целом был приятен на вкус.
– Спасибо, – поблагодарила я, стараясь не пялиться на ее полуобнаженную грудь, приподнятую лифом. Второй бармен даже не старался и пялился в открытую, когда она перепрыгнула через стойку и начала собирать кружки и тарелки с шатких столиков. А потом обратился ко мне:
– Нет, я серьезно. Какой там год?
Я сказала, и у него отвисла челюсть.
– Ого, – храбро сказал он. – Неслабо. У тебя есть с собой какие-нибудь книжки?
Барменша расслышала его и закатила глаза, исчезая за задней дверью со стопкой посуды.
Я пересказала ему сюжет «Гарри Поттера». А потом – «Золотой компас». Он влил в меня, одну за другой, три кружки маслянистого желтого пива с привкусом киви, и я кое-как напела ему на магнитофон пару-тройку песен: «Smells Like Teen Spirit», «Landslide», «Billie Jean». Магнитофон, собранный из подручного хлама, выглядел так, будто принадлежал еще Александру Грэму Беллу – хитроумное устройство с хаотическим переплетением трубок, торчащими наружу проволочками и тощей иголкой на ручке, при записи царапающей по дощечке из мягкого металла.
Бородач наблюдал, как я слежу за процессом.
– Представления не имею, как оно работает, – признался он и открыл устройство, показывая мне, что оно внутри совершенно пустое. – По всему не должно бы.
К тому времени вокруг нас уже собралась небольшая толпа, включавшая в себя женщину с бронзовой кожей и полусонным лицом, как будто ее только что подняли с постели. Я немедленно опознала в ней бывшего персонажа. Ее сопровождал мальчик лет пятнадцати в стильных очках в пластиковой оправе. Старик в винтажном костюме кружка за кружкой наливался здешним ярко-зеленым чаем и внимательно слушал меня, сияя улыбкой цвета пергамента. Были здесь и двое босых неформалов, которые как будто ввалились сюда прямиком с фестиваля «Burning Man» – они здорово меня раздражали. На лицах их застыло одинаковое выражение нирваны, но белки их глаз были налиты кровью. Может, флора здесь и отличалась от земной, но в любом случае поблизости росло что-то, чем можно обкуриться.
Люди входили и выходили, бармен – его звали Ален, и я ошиблась с национальностью, он был швейцарец – принес мне лепешку и мясное рагу с приправой, которая обжигала горло. Тени вокруг таверны изрядно удлинились, когда наконец он вздохнул и подобрал с пола кожаную суму.
– Мне пора, – сказал он. – Ты где сегодня ночуешь – снова у Дженет? – Я ведь сказала ему, откуда пришла, хотя не объяснила, куда направляюсь. Похоже, Дженет была известна и ему, и всем остальным здесь.
Я неопределенно пожала плечами и пошла в глубь бара, повинуясь новой интуиции, которая меня сюда привела. Она снова проснулась, на время усыпленная ликером и разговорами. Я не снимала перчаток и поэтому почти забыла, что я – не одна из этих людей. Но на самом деле они не были моим народом. Это было не мое Сопределье – до того, как я найду способ стать бывшим персонажем.
А вдруг я не найду способа?
Я могла бы остаться как есть. Призрак этой мысли обитал в той части моего разума, которая вошла в Сопредельные земли легко, как вилка в розетку. Она приносила страх – но под биением страха было и еще кое-что: жажда наконец сдаться и принять себя. После жизни в бегах, после постоянного бегства… Больше не нужно будет медитировать, считать до десяти, цепляться за руки Эллы в попытках удержаться на плаву в океане гнева.
Я могла бы, подумала я. Если только откажусь верить, что где-то там меня ждет Элла.
Но если я откажусь от этой веры, я утону.
Когда ушел Ален, белокурая барменша обошла столы, ставя на них приземистые свечки, как в бруклинском ресторане, готовясь ко времени ужина. Но, наблюдая за ней, я поняла, что она делает что-то еще. Что-то происходило с ее руками – странная игра света. Передвигаясь по залу и расставляя свечи, она рисовала в воздухе сложные узоры, будто писала слова, или ткала, или играла в «веревочку». Один за другим люди стали подниматься из-за столиков и молча покидать помещение, оставляя деньги, забирая свои вещи и выходя наружу, в ночь.
Когда ушел последний посетитель, она вздохнула и вынула заколку из волос, массируя кожу головы, когда волосы рассыпались по плечам. Они были длинными и прекрасными, как у принцессы – мои сейчас могли быть такими же, если бы я дала им вырасти.
Женщина уселась на табуретку напротив меня и тронула указательным пальцем мою затянутую в перчатку кисть.
– Привет, Трижды-Алиса.
У нее был низкий грудной голос, и даже сквозь перчатку ее прикосновение до кончиков пальцев обожгло меня бледным огнем.
Я сняла перчатки, до хруста вытягивая пальцы.
– Наверное, вас я и искала.
Она рассмеялась.
– Я искала тебя куда дольше.
Теперь, когда она больше не притворялась барменшей, я по-настоящему увидела ее. Почувствовала ее как сгусток энергии – настолько неукротимой, что воздух вокруг нее искажался. Глаза ее, предельно сфокусированные, были совсем близко от моих – два огромных голубых сосуда, поглощавших свет. Я не позволила себе отвести взгляд.
– Что вы сделали, чтобы они все ушли? Это была магия?
– Нет, нечто не настолько непредсказуемое. Я просто… слегка подправила сюжет. Сделала так, что у каждого появились свои причины уйти.
– Значит, вы управляете всеми здешними? Не только персонажами?
Пряха Сюжетов оперлась на локти и пододвинула к себе пинту чего-то пенистого.
– Мне не приходится никем управлять, и менее всего – персонажами. Когда я выпускаю их в мир, это все равно что завести часы. Они действуют сами собой, автономный двигатель. – Она сухо взглянула на меня. – Ну, практически всегда. Чем я занимаюсь – это слежу, чтобы нити историй не путались, королевства оставались отделенными друг от друга, у каждого сюжета было достаточно места для развития. Но ты, – он направила на
