Епископ зверем посмотрел на меня, но не в его силах было заставить Утреда посещать школу.
Я же предпочитал тренировать сына как будущего воина и в тот день на «Сеолфервулфе» одел его в кожаную длинную куртку и дал ему мальчишеский пояс для меча, чтобы он привыкал носить военное снаряжение. Но вместо того, чтобы выглядеть гордым, он выглядел смущенным.
– Отведи плечи назад! – прорычал я. – Встань прямо. Ты не щенок!
– Да, отец, – проскулил Утред.
Он сутулился, глядя на палубу.
– Когда я умру, ты станешь повелителем Беббанбурга, – добавил я, а он ничего не ответил.
– Ты должен показать ему Беббанбург, господин, – предложил Финан.
– Может, и покажу.
– Поведи корабль на север, – с энтузиазмом проговорил Финан, – в настоящее морское плавание!
Он хлопнул моего сына по плечу:
– Утред, тебе это понравится! Может быть, мы увидим кита!
Мой сын молча уставился на Финана и ничего не ответил.
– Беббанбург – это крепость рядом с морем, – пояснил я сыну, – великая крепость. Открытая ветрам, омываемая морем, неприступная.
И я почувствовал покалывание слез, потому что так часто мечтал о том, чтобы сделать Гизелу госпожой Беббанбурга.
– Не неприступная, господин, – заметил Финан, – потому что мы ее возьмем.
– Возьмем, – согласился я, хотя не смог почувствовать энтузиазма даже при мысли о том, как возьму приступом свою твердыню и перережу дядю и его людей.
Я отвернулся от своего бледного сына, встал на носу корабля, под волчьей головой, и уставился на восток – туда, где поднималось солнце. И там, в дымке под восходящим солнцем, в морском тумане, в мерцании света над медленно вздымающимися волнами, я увидел корабли.
Флот.
– Гребите медленнее! – крикнул я.
Наши весла неторопливо поднимались и опускались, поэтому к флоту, что шел на север, пересекая наш путь, нас в основном нес отлив.
– Табань! – закричал я, и мы замедлили ход, остановились, и течение развернуло нас боком.
– Это, должно быть, Хэстен, – предположил Финан.
Он пришел на нос и встал рядом со мной.
– Уходит из Уэссекса, – добавил я.
Я был уверен, что это Хэстен. Так и оказалось, потому что мгновение спустя один корабль отделился от флота, и я увидел мелькание лопастей весел, когда гребцы быстро направили судно к нам. Дальше, за этим кораблем, остальные продолжали идти на север. Их было больше тех восьми, что Хэстен привел в Кент: его флот пополнили дезертиры из армии Харальда.
Направлявшееся к нам судно подошло уже близко.
– Это «Дракон-мореплаватель». – Я узнал корабль, который мы отдали Хэстену в день, когда он взял сокровище Альфреда и всучил нам бесполезных заложников.
– Щиты? – спросил Финан.
– Нет, – ответил я.
Если бы Хэстен собирался напасть, он взял бы не один корабль. Поэтому наши щиты остались лежать на днище «Сеолфервулфа».
«Дракон-мореплаватель» начал табанить на полпути. Он был уже близко, вздымаясь на медленных волнах. Мгновение его команда смотрела на мою команду, а потом я увидел, что на рулевую площадку поднимается Хэстен. Он помахал рукой.
– Могу я подняться на борт? – крикнул он.
– Ты можешь подняться на борт! – Я наблюдал, как его гребцы, сидевшие ближе к корме, умело повернули «Дракона-мореплавателя», – теперь его нос приблизился к нашему.
Когда два корабля сблизились, длинные весла были втянуты внутрь, а потом Хэстен прыгнул. Еще один человек помахал мне с рулевой площадки «Дракона-мореплавателя», и я узнал отца Виллибальда. Я махнул в ответ и отправился на корму поприветствовать Хэстена.
Голова его была не покрыта. При моем приближении он раскинул руки беспомощным жестом, – казалось, ему было трудно заговорить. Но в конце концов датчанин нашел слова.
– Мне жаль, господин, – проговорил он тихо и убедительно. – Нет слов, господин Утред.
– Она была хорошей женщиной.
– Замечательной, – ответил он. – И я действительно сожалею, господин.
– Спасибо.
Хэстен взглянул на моих гребцов, без сомнения бегло оценив их оружие, потом снова посмотрел на меня:
– Эти печальные вести, господин, бросают тень на донесение о твоей победе. То был великий триумф.
– Который, похоже, склонил тебя к тому, чтобы покинуть Уэссекс, – сухо сказал я.
– Я все время собирался уйти, господин, с тех пор как мы заключили наше соглашение, но некоторые из моих кораблей нуждались в починке.
Тут Хэстен заметил Утреда, увидел серебряные бляшки, украшающие пояс мальчика.
– Твой сын, господин? – спросил он.
– Мой сын Утред.
– Впечатляющий мальчик, – солгал Хэстен.
– Утред, – окликнул я, – подойди сюда!
Он нервно приблизился к нам, его глаза бегали по сторонам, как будто мальчик ожидал нападения. Он был не более впечатляющим, чем утенок.
– Это ярл Хэстен, – сказал я ему, – датчанин. Однажды я убью его или он убьет меня.
Датчанин засмеялся, но мой сын просто уставился в палубу.
– Если он убьет меня, – продолжал я, – твоим долгом будет убить его.
Хэстен ждал ответа от Утреда Младшего, но у мальчика был озадаченный вид – и все.
Хэстен озорно ухмыльнулся.
– А как мой сын, господин Утред? – невинно спросил он. – Я верю – он процветает, будучи заложником?
– Я утопил маленького ублюдка месяц назад.
Датчанин засмеялся, услышав эту ложь.
– В заложниках все равно не было нужды, – сказал он, – поскольку я буду придерживаться нашего соглашения. Отец Виллибальд подтвердит это.
Он кивнул на «Дракона-мореплавателя»:
– Я собираюсь отослать отца Виллибальда в Лунден с письмом. Ты можешь взять его с собой, господин?
– Одного отца Виллибальда? – переспросил я. – Разве я не привозил тебе двух священников?
– Второй умер, – беззаботно пояснил Хэстен, – после того, как объелся угрями. Так ты возьмешь отца Виллибальда?
– Конечно.
Я бросил взгляд на флот, который все еще шел под веслами на север:
– Куда вы отправляетесь?
– На север, – беспечно ответил Хэстен. – В Восточную Англию. Или еще куда-нибудь. Не в Уэссекс.
Он не хотел говорить мне, куда направляется, но было ясно, что его корабли движутся к Бемфлеоту. Мы сражались там пять лет назад, и у Хэстена могли сохраниться плохие воспоминания об этом месте, однако Бемфлеот, на северном берегу устья Темеза, имел два бесценных преимущества. Первое – устье реки под названием Хотледж, скрытое за островом Канинга. Там могли укрыться три сотни кораблей, в то время как над ним, высоко на зеленом холме, стояла старая крепость. То было очень надежное место, куда более надежное, чем укрепления, сооруженные Хэстеном на побережье Кента. Но он сделал те укрепления с единственной целью: чтобы склонить Альфреда заплатить ему за уход.
И вот теперь и правда уходил, но направлялся в место куда более опасное для Уэссекса. В Бемфлеоте в его распоряжении окажется почти неприступная крепость, и он по-прежнему будет там, откуда сможет нанести удар по Лундену и Уэссексу. Этот человек самая настоящая змея.
Отец Виллибальд так не считал.
Мы поставили два корабля так близко, чтобы священник смог перебраться с одного на другой. Он неуклюже растянулся на палубе «Сеолфервулфа», потом дружески попрощался с Хэстеном, пожелав ему всего хорошего, и Хэстен на прощание ухмыльнулся мне, прежде чем прыгнуть обратно на борт своего судна.
Отец Виллибальд в замешательстве смотрел на меня. Только что его лицо было полно участия, в следующий миг на нем отразилось
