Я пытался считать прибывающих данов, и, по моим прикидкам, в «свиное рыло» построились около пяти сотен воинов. Получается, у них перевес два к одному, а на подходе другие. Кнут и Зигурд были здесь, их знамена реяли высоко над щитами. Я видел Кнута, потому как он все еще сидел верхом и его светлая лошадь находилась в гуще пехотинцев.
«Свиное рыло». Я обратил внимание, что никто не подошел ближе, чтобы осмотреть брод. Это свидетельствовало о том, что данам хорошо известна эта местность. По крайней мере, кто-то в их армии с ней знаком. Они знали, что здесь есть похожая на ров речка и что уходящая на запад дорога пересекает ее мелким бродом, через который не составит труда перейти, поэтому не утруждали себя разведкой. Даны просто будут напирать, и Кнут построил их в «свиное рыло», чтобы сделать этот напор безудержным.
«Стена щитов» обычно прямая. Две прямые линии сталкиваются, и воины сражаются, пытаясь прорвать строй противника. Но «свиное рыло» – это клин. Он движется быстро. Самые сильные и отважные собираются на его острие. Их работа – проломить ряды неприятелей, подобно тому как копье пробивает дверь. И как только линия будет прорвана, клин раздастся вширь и его бойцы атакуют врага с флангов. И мои люди погибнут.
Чтобы обеспечить истребление, Кнут выслал отряд пересечь реку к северу от нас. Эту дурную весть принес мне мальчишка, спустившийся с гребня, на котором горели дома.
– Господин! – воскликнул он взволнованно.
– Как тебя зовут, парень?
– Годрик, господин.
– Ты сын Гриндана?
– Да, господин.
– Тогда твое имя – Годрик Гриндансон, – сказал я. – Сколько тебе лет?
– Одиннадцать, господин. Вроде бы.
У парнишки был нос картошкой, голубые глаза, и красовался он в потертом кожаном плаще явно с отцовского плеча – такой был длинный.
– Так что мне хочет сообщить Годрик Гриндансон? – осведомился я.
Мальчонка указал трясущимся пальцем на север:
– Они перешли через реку, господин.
– Сколько их? И как далеко?
– Хродгейр говорит, там сотни три воинов, господин. Они еще далеко к северу, но другие продолжают переправляться.
Хродгейр был дан, которого я оставил на гребне наблюдать за перемещениями врага.
– И еще, господин… – Голос изменил Годрику.
– Рассказывай!
– Хродгейр говорит, что воины появились и на западе. Сотни!
– Сотни?
– Они среди леса, и Хродгейр не может сосчитать их.
– У него пальцев не хватает! – вставил Финан.
Я поглядел на перепуганного мальца:
– Могу я рассказать тебе одну вещь про битвы, Годрик Гриндансон?
– Конечно, господин.
– Один человек всегда выживает, – заявил я. – Это обычно поэт, и его работа – сложить песнь о том, как храбро погибли его товарищи. Возможно, этот труд выпадет сегодня на твою долю. Ты поэт?
– Нет, господин.
– Тогда придется поучиться. Когда увидишь, как мы умираем, Годрик Гриндансон, скачи на юг так быстро, как только сможешь. Мчись как ветер, пока не окажешься в безопасности, и сочиняй в голове стих, который поведает саксам о том, что мы умерли как герои. Ты сделаешь это для меня?
Парнишка кивнул.
– Возвращайся к Хродгейру, – напутствовал я его, – и доложи мне, когда всадники с севера или те, другие, с запада, подойдут ближе.
Он уехал.
– Ублюдки обложили нас с трех сторон! – Финан ухмыльнулся.
– Боятся, надо полагать.
– Ага, все штаны обделали, наверное.
Я ждал, что Кнут поскачет к броду, ведя за собой вожаков, чтобы потешиться оскорблениями. Я подумывал поставить рядом с собой его сына с ножом у горла, но отбросил эту идею. Лучше держать Кнута Кнутсона с Этельфлэд. Оставь я его при себе, Кнут может предложить перерезать мальчонке горло, и что мне тогда делать? Резать? Драться все равно придется. Не убивать? Тогда Кнут станет презирать меня за слабость. Парень сыграл свою роль, уведя отца от границ Восточной Англии в эти окраины Мерсии, и теперь ему придется ждать исхода битвы, которая решит его судьбу. Я покрепче перехватил щит и вытащил Вздох Змея. Почти всегда во время столкновения «стен щитов» я предпочитал Осиное Жало, короткий клинок которого так смертоносен, когда ты вынужден обниматься с врагом. Но сегодня я начну с более длинного и тяжелого клинка. Я поднял оружие, поцеловал рукоять и стал поджидать Кнута.
Только ярл не пришел оскорблять меня и не послал молодежь вызывать наших бойцов на поединки.
Вместо этого он послал «свиное рыло».
Взамен потока вызовов и оскорблений плотная боевая масса под знаменами Кнута и Зигурда взревела и двинулась на нас. Она быстро текла по дороге. Местность была ровной, никаких препятствий, и даны держали плотный строй. Щиты их заходили один за другой. Мы видели нарисованные на них эмблемы: разломанные кресты, вороны, молоты, секиры, орлы. Поверх больших круглых щитов выступали шлемы с забралами, поэтому закованные в сталь враги казались темноглазыми. Перед щитами торчала щетина тяжелых копий, на остриях которых играло выглядывающее из-за туч солнце. Под щитами сотни ног попирали землю. Одновременно расположенные за «свиным рылом» барабаны начали отбивать ритм.
Никаких вызовов, никаких оскорблений. Зная о своем численном превосходстве, Кнут позволил себе разделить армию. Я глянул налево и увидел, что еще больше всадников переправляется через ров к северу. Пятьсот или шестьсот человек двигались к нам «свиным рылом», и по меньшей мере еще столько же находились на нашей стороне реки, готовясь ударить нам в левый фланг. Прибывали и новые воины – те, кто не обладал быстрыми лошадьми, – но Кнут понимал, что хватит и одного «свиного рыла». Оно громыхало по направлению к нам, и когда приблизилось, а за нащечниками стали различимы лица, я увидел злые глаза и мрачно стиснутые рты. И понял, что даны пришли убивать нас.
– С нами Бог! – возопил Ситрик.
Оба священника все утро исповедовали воинов, но теперь отступили за «стену щитов» и преклонили колена в молитве, воздев к небу сложенные руки.
– Ждать приказа! – крикнул я.
Моя «стена щитов» знала, что нужно делать. Когда «свиное рыло» достигнет дальнего берега реки, мы зайдем в воду. Я собирался встретить атаку почти на середине реки и хорошенько пустить врагам кровь перед смертью.
– Ждать! – повторил я.
Еще я думал, что Кнут тоже выждет – остановит «свиное рыло» до поры, когда люди на севере изготовятся к удару, но он был слишком уверен в себе. Да и почему нет? «Рыло» превосходило нас числом и должно было разметать нашу стену, рассеять моих людей и устроить побоище в реке. Так зачем ждать? Ярл гнал свой строй и уже почти достиг берега.
– Вперед! – скомандовал я. – Медленно!
Мы неспешно двинулись, заведя щиты один за другой и крепко держа оружие. Наш строй насчитывал в глубину четыре шеренги. Я стоял в середине первой, и острие «свиного рыла» нацеливалось прямо на меня, как кабаний клык, готовый прорвать плоть, мышцы, сухожилия и
