Иви застонала.
– Что? – спросила Энджел. – Что не так?
– Ох, – сказала Иви. – Ничего.
– Лгунья, – произнесла Джанетт. Она по-прежнему сидела, скрючившись, в душевой. Энджел пришлось отдать ей должное: упрямством Джанетт ей не уступала. – Этот звук ты издаешь, когда умирают люди. – Джанетт вдохнула. Склонила голову, обратилась к человеку-невидимке: – Этот звук она издает, когда умирают люди, Дэмиен.
– Пожалуй, это правда, Джанетт, – сказала Иви. – Пожалуй, так я и делаю.
– Именно это я и сказала. Правда, Дэмиен?
– Ты видишь хрень, Джанетт, – заявила Энджел.
Джанетт по-прежнему смотрела на пустое место.
– Мотыльки вылетели у нее изо рта, Энджел. У нее внутри мотыльки. А теперь оставь меня в покое. Я пытаюсь поговорить со своим мужем.
– Извините, мне нужно позвонить, – сказала Иви.
6Рид услышал выстрел Верна, когда перелезал через консоль, чтобы открыть пассажирскую дверцу. Увидел кемпер, взбиравшийся на вершину небольшого холма. Задняя дверь болталась.
На дороге лежали два тела. Рид вытащил из кобуры пистолет и побежал к ним. За телами валялись три или четыре автоматические винтовки и россыпь патронов.
Подбежав к телам, Рид остановился. Кровь и серое вещество раскрасили асфальт вокруг головы мужчины, который лежал ближе. Рид навидался трупов, но этот тянул на первый приз. При падении очки не удержались на переносице и поднялись выше, к кудрявым волосам. Лежа на асфальте в луже собственных мозгов, покойник напоминал добродушного учителя.
Несколькими шагами дальше лежала на боку женщина, в той самой позе, которую частенько принимал Рид на диване перед телевизором. Белую маску сорвало об асфальт, кожа висела лохмотьями. По тому, что осталось от лица и тела, Рид предположил, что она молода, но больше ничего сказать не мог. Пуля пробила большую дыру в ее груди. Кровь текла на мокрую мостовую.
За спиной Рида послышался топот кроссовок.
– Герда! – крикнул кто-то. – Герда!
Рид обернулся, и Барри Холден проскочил мимо него, чтобы упасть на колени рядом с телом дочери.
Верн Рэнгл с расквашенным носом плелся следом за Холденом, крича, что сейчас сделает обрезание ему.
Что за гора дерьма: мертвый мужчина с размозженной головой, мертвая девушка-подросток, вопящий адвокат, разъяренный Верн Рэнгл, винтовки и патроны на дороге. Рид с облегчением подумал, что Лайла Норкросс больше не шериф. Ему бы не хотелось даже начинать объяснять ей, как это произошло.
Рид попытался схватить Верна на долю секунды позже, чем следовало, зацепив только ткань на плече. Верн скинул его руку, а потом ударил рукояткой пистолета по затылку Барри Холдена. Послышался отвратительный треск, словно сломалась ветка, брызнула кровь. Барри рухнул лицом на асфальт рядом с дочерью. Верн присел на корточки и рукояткой пистолета принялся колотить по телу потерявшего сознание адвоката.
– Твою мать, твою мать, твою мать! Ты сломал мне нос, сукин…
Девушка-подросток, которой давно следовало умереть и которая оказалась жива, схватила Верна за нижнюю челюсть, зацепилась пальцами за зубы и рванула на себя. Подняла голову, широко раскрыла рот и впилась в шею Верна. Напарник Рида принялся молотить ее рукояткой пистолета. Девочку это не остановило. Артериальная кровь окрасила ее губы.
Рид вспомнил про свой пистолет. Поднял его и выстрелил. Пуля вошла девушке в глаз, ее тело обмякло, но челюсти остались сомкнутыми на шее Верна. Казалось, она пила его кровь.
Опустившись на колени, Рид сунул пальцы в горячее скользкое месиво, пытаясь разжать зубы, вцепившиеся в шею его напарника. Дергал и тянул, чувствуя ее язык и эмаль зубов. Верн еще раз взмахнул рукой с пистолетом, но оружие выпало из слабеющих пальцев, а сам Верн рухнул на асфальт.
7В последнем из трех патрульных автомобилей, направлявшихся к тюрьме, Фрэнк ехал один. Все включили сирены. Ордуэй и Терри ехали первыми, за ними – Питерс и его дружок Бласс. Фрэнк не стремился к одиночеству, но, похоже, оно его нашло. Почему так? Элейн забрала Нану и бросила его. Оскар Сильвер слетел с дороги и бросил его. Грустно. Очень грустно. Но может, так и должно быть, таким он и должен быть, чтобы сделать то, что должен.
Но сможет ли он сделать то, что должен? Ситуация ухудшалась. Рид Барроуз сообщил, что произошла стрельба, один помощник шерифа убит. Фрэнк точно знал, что готов убить за свою дочь, не сомневался, что готов за нее умереть. Но сейчас ему пришло в голову, что он не единственный, кто готов на смертельный риск. Люди Норкросса украли полицейское оружие и прорвали заслон. Чем бы они ни руководствовались, настроены они были решительно. Фрэнка тревожила эта решительность, тревожило, что он не имеет ни малейшего понятия об их мотивах. Что ими двигало? Что связывало Иви Блэк и Норкросса?
Зазвонил его мобильник. Колонна спешила на север, к Боллс-Хилл. Фрэнк достал телефон из кармана.
– Джиэри.
– Фрэнк, это Иви Блэк. – Она говорила почти шепотом, хрипловатым, соблазнительным голосом.
– Правда? Рад познакомиться.
– Я звоню по моему новому мобильнику. У меня мобильника не было, вот Лор Хикс и подарил мне свой. Благородный поступок, правда? Между прочим, ты можешь сбавить скорость. Чтобы не попасть в аварию. Кемпер уехал. На дороге только четыре трупа и Рид Барроуз.
– Как вы можете это знать?
– Поверь мне, знаю. Клинт удивлен, что ограбить арсенал оказалось так легко. Я тоже, если честно. Посмеялись от души. Я-то думала, что ты лучше контролируешь ситуацию. Ошиблась.
– Вам следует сдаться, мисс Блэк. – Фрэнк сосредоточился на словах. На том, чтобы сдержать в узде ярость, готовую захлестнуть разум. – Или отказаться от этой… вещи. Что бы это ни было. Вам следует это сделать, прежде чем кто-нибудь пострадает.
– Но мы давно миновали стадию пострадавших. Судья Сильвер, к примеру, не просто пострадал. Как и доктор Фликинджер, который на трезвую голову был неплохим парнем. Мы на стадии массовых убийств.
Фрэнк стиснул руль.
– Да кто ты такая, твою мать?
– Я могу задать тот же вопрос, но знаю, что ты ответишь: «Я – хороший отец». Потому что для тебя есть только Нана-Нана-Нана, верно? Папуля-защитник. А ты хоть раз подумал обо всех остальных женщинах, о том, что ты, возможно, делаешь с ними? Чем рискуешь?
– Откуда ты знаешь о моей дочери?
– Это моя работа – знать. Как поется в одном старом блюзе: «Прежде чем винить меня, сначала глянь ты на себя»[58]. Тебе необходимо расширять кругозор.
Что мне необходимо, подумал Фрэнк, так это схватить тебя за горло.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты был мужчиной! Хочу, чтобы ты был гребаным мужчиной и придал событиям остроты! Хочу, чтобы твоя драгоценная Нана могла прийти в школу и сказать: «Мой папочка – не просто муниципальный служащий, который ловит
