Спящие красавицы

бездомных кошек, он не только проламывает стены кулаком, растягивает мои любимые футболки или кричит на мамочку, когда ему что-то не нравится. Он также мужчина, который остановил эту старую, злобную каргу, усыпившую всех женщин».

– Оставь мою дочь в покое, сука.

Насмешливые нотки исчезли из ее голоса.

– Когда ты защищал ее в больнице, это было храбро. Я восхищалась этим. Я восхищалась тобой. Искренне восхищалась. Я знаю, ты ее любишь, а это немало. Я знаю, по-своему ты всего лишь хочешь, чтобы у нее все было хорошо. И это заставляет меня чуть-чуть любить тебя, хотя ты – часть проблемы.

Впереди две машины тормозили, чтобы остановиться рядом с покореженным патрульным автомобилем Рида Барроуза. Фрэнк видел Барроуза, идущего к шоссе. За ним на дороге лежали трупы.

– Прекрати это, – сказал Фрэнк. – Отпусти их. Отпусти женщин. Не только мою жену и дочь – всех.

– Сначала тебе придется меня убить, – ответила Иви.

8

Энджел спросила, кто этот Фрэнк, с которым только что говорила Иви.

– Он драконоборец, – ответила Иви. – Я только хотела убедиться, что он не станет размениваться на единорогов.

– Да ты трехнутая на всю голову, – присвистнула Энджел.

С головой у Иви все было в порядке, но она не собиралась обсуждать это с Энджел, которая имела право на собственное мнение.

Глава 9

1

Во сне к Лайле приходит лис. Она знает, что это сон, потому что лис умеет говорить.

– Привет, детка, – говорит он, заходя в спальню дома на Сент-Джордж-стрит, который Лайла делит теперь с Тиффани, Джейнис Коутс и двумя врачами из Женского центра, Эрин Эйзенберг и Джоли Сурэтт. (Эрин и Джоли не замужем. Третий доктор из Женского центра, Джорджия Пикинс, живет в другой части города, с двумя дочерьми, которые очень скучают по старшему брату.) Другая причина, по которой Лайла знает, что это сон, состоит в том, что в спальне она одна. Вторая двуспальная кровать, на которой спит Тиффани, пуста и аккуратно застелена.

Лис ставит свои изящные передние лапы – белые, а не рыжие, словно по пути сюда он прошелся по свежей краске – на стеганое одеяло, которым укрыта Лайла.

– Чего ты хочешь? – спрашивает Лайла.

– Показать тебе обратный путь, – говорит лис. – Но только если ты хочешь вернуться.

2

Когда Лайла открыла глаза, было утро. Тиффани лежала на соседней кровати, сбросив одеяло к коленям. Ее живот полушаром поднимался над боксерами, в которых она спала. Шел восьмой месяц ее беременности.

Вместо того чтобы пойти на кухню и сварить мерзкую на вкус жижу из цикория, который заменял кофе в этой версии Дулинга, Лайла направилась в прихожую и открыла парадную дверь навстречу приятному весеннему утру. (Время текло здесь на удивление быстро. Часы шли как обычно, но ничего обычного в этом не было.) Лис оказался там, где она и ожидала его увидеть: сидел на заросшей сорняками дорожке из сланцевых плит, аккуратно обернув хвостом задние лапы, и смотрел на Лайлу с живым интересом.

– Привет, детка, – поздоровалась с ним Лайла. Лис склонил голову и, похоже, улыбнулся. Потом побежал по дорожке к улице и снова сел. Наблюдая за Лайлой. Ожидая ее.

Лайла вернулась в дом, чтобы разбудить Тиффани.

3

В итоге семнадцать обитательниц Нашего Места последовали за лисом на шести гольфкарах на солнечных батареях. Караван медленно выехал из города и покатил по бывшему шоссе номер 31 по направлению к Боллс-Хилл. Тиффани сидела в первом гольфкаре, вместе с Джейнис и Лайлой, и всю дорогу ворчала из-за того, что ей не позволили ехать верхом. Запрет наложили Эрин и Джоли, которых тревожило появление схваток, хотя до родов оставалось еще шесть-восемь недель. Это они сказали будущей матери. Не сказали другое (хотя поставили в известность Лайлу и Джейнис): они беспокоились за ребенка, зачатого, когда Тиффани принимала наркотики ежедневно, а то и ежечасно.

Мэри Пак, Магда Дубчек, четыре члена книжного клуба «Первый четверг» и пять бывших заключенных ехали следом. А также Элейн Наттинг, ранее Джиэри. Она сидела с двумя врачами. Ее дочь тоже хотела поехать, но Элейн сказала «нет» и не смягчилась, даже когда полились слезы. Нану оставили с миссис Рэнсом и ее внучкой. Девочки подружились, но даже перспектива провести день с Молли не улучшила настроения Наны. Она хотела следовать за лисом, потому что это было как в сказке. Она хотела его нарисовать.

– Останься со своей маленькой девочкой, если хочешь, – предложила Лайла Элейн. – Народу у нас предостаточно.

– Чего я хочу, так это посмотреть, чего нужно этой твари, – ответила Элейн. Хотя, если честно, она не знала, хочет ли этого. Лис – теперь он сидел перед развалинами парикмахерской Пирсона и терпеливо ждал, пока закончатся сборы – вызывал у нее дурное предчувствие, смутное, но сильное.

– Поехали! – недовольно крикнула Тиффани. – А не то мне снова захочется в туалет!

И они последовали за лисом, который потрусил из города, держась белой разделительной полосы, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что его свита не отстает. Он словно улыбался. Словно говорил: Да, сегодня среди зрителей есть настоящие красавицы.

Это был выезд на природу – необычный, но позволяющий отвлечься от ежедневной рутины, – поэтому казалось, что женщины должны весело болтать и смеяться, но все сидели тихо. Фары гольфкаров зажглись, как только они тронулись с места, и когда они проезжали мимо джунглей, выросших на месте лесопилки Адамса, Лайла вдруг подумала, что все это больше напоминает похоронный кортеж, а не дам на загородной прогулке.

Когда через четверть мили после лесопилки лис свернул с шоссе на заросший проселок, Тиффани напряглась и прикрыла живот руками.

– Нет-нет-нет. Пожалуйста, высадите меня здесь. Я не поеду к трейлеру Тру Мейвезера, даже если от него осталась только груда металла.

– Мы едем не туда, – заверила ее Лайла.

– Откуда ты знаешь?

– Подожди и увидишь.

Как выяснилось, остатки трейлера едва виднелись в густой растительности. Ураган снес его с бетонных блоков, и он лежал на боку в высоких сорняках и кустарнике, словно ржавый динозавр. В тридцати или сорока ярдах от трейлера лис свернул налево и скрылся в лесу. Женщины в двух первых гольфкарах заметили рыжее меховое пятно, потом оно исчезло.

Лайла слезла с гольфкара и пошла к тому месту, где лис убежал в лес. Руины взорванного ангара заросли полностью, но даже по прошествии стольких лет неприятный химический запах остался. Мета, возможно, уже и нет, подумала Лайла, но воспоминания о нем никуда не делись. Даже здесь, где время словно несется галопом, останавливается, чтобы перевести дух, и несется дальше.

Джейнис, Магда и Бланш Макинтайр присоединились к ней. Тиффани осталась в гольфкаре, держась за живот. Выглядела она неважно.

– Вот звериная тропа, – показала Лайла. – Мы легко по ней пройдем.

– И в лес я не пойду, – заявила Тиффани. – Пусть даже лис начнет отплясывать чечетку. У меня опять