Он запер дверь подвала. В свете фар пикапа заметил на подъездной дорожке лужу, образовавшуюся в большой выбоине, которую он все собирался залатать. Лужа переливалась зеленым, коричневым, белым и синим. Это были остатки нарисованного Наной дерева, которое смыл дождь.
Когда Фрэнк добрался до центра Дулинга, часы на здании банка показывали 00:04. Наступил вторник.
Проезжая мимо круглосуточного магазина Зоуни, Фрэнк заметил, что кто-то разбил витрины.
Муниципальное здание еще дымилось. Фрэнк удивился тому, что Норкросс разрешил своим приспешникам взорвать место работы его жены. Но мужчины, похоже, изменились… даже доктора вроде Норкросса. А может, просто стали такими, какими были прежде.
В парке на другой стороне улицы мужчина по непонятной причине резал автогеном тронутые патиной брюки статуи первого мэра города, на голове которого красовался цилиндр. Фонтан искр отражался в темном щитке сварочной маски. Чуть дальше другой мужчина, в стиле Джина Келли из фильма «Поющие под дождем», качался на уличном столбе; он держал в руке член и поливал мостовую, распевая какую-то пиратскую песню:
– Капитан в каюте, парни, глушит ром да эль!.. А матросы сразу к шлюхам, прямиком в бордель!.. Эй, давай, ходом выбирай! И выберем мы, Джо!
Порядок, который существовал прежде и который Фрэнк и Терри пытались поддерживать в последние безумные дни, рушился. Фрэнк полагал, что это варварская разновидность траура. Траур этот мог закончиться, а мог и перерасти во вселенский катаклизм. Кто знает?
Вот где тебе следует быть, Фрэнк, сообщила Элейн.
– Нет, – ответил он.
Он припарковался за своим офисом. Каждый день он находил полчаса, чтобы заехать сюда. Кормил бродячих животных, сидевших в клетках, и оставлял миску «Альпо» для своего любимца, офисного пса. Всякий раз к его приезду клетки были загажены, а собаки не находили себе места, дрожали, выли, скулили. Выгуливать их он мог только раз в день, а из восьми животных только двух в свое время приучили не гадить в доме.
Фрэнк подумывал над тем, чтобы усыпить их. Случись с ним что-нибудь, они все умрут от голода. Вряд ли появится добрый самаритянин и позаботится о них. Мысль о том, чтобы просто выпустить животных, даже не приходила ему в голову. Собаки не должны бегать по улицам.
Перед мысленным взором Фрэнка возникло сказочное видение: назавтра он приводит сюда Нану, разрешает ей помогать кормить и выгуливать собак. Ей всегда нравилось это делать. Он знал, что она влюбится в его офисного пса, помесь бигля и кокера, с сонными глазами и крепким характером. Она пришла бы в восторг при виде того, как он кладет голову на лапы, словно ученик, вынужденный слушать бесконечный урок. Элейн собак не любила, но, что бы ни случилось, теперь значения это не имело. Так или иначе, они с Элейн разошлись окончательно, и если бы Нана захотела собаку, она могла бы жить у Фрэнка.
Фрэнк выгулял собак на тройном поводке. Потом написал записку: «ПОЖАЛУЙСТА, ПРОВЕРЬТЕ ЖИВОТНЫХ. УБЕДИТЕСЬ, ЧТО У НИХ ЕСТЬ ЕДА И ВОДА. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ С БЕЛО-СЕРЫМ ПИТБУЛЕМ (ПОМЕСЬ) В КЛЕТКЕ № 7. МОЖЕТ ТЯПНУТЬ. ПОЖАЛУЙСТА, НИЧЕГО НЕ КРАДИТЕ, ЭТО ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ». Приклеил ее изолентой к входной двери. Пару минут чесал за ушами офисного пса.
– Будь здоров, – сказал Фрэнк. – Просто будь здоров.
Когда он вернулся к пикапу и поехал к блокпосту, часы на здании банка показывали 01:11. Подготовку к штурму Фрэнк собирался начать в половине пятого. За два часа до рассвета.
7По ту сторону тюремных спортивных площадок, за забором, двое мужчин, прикрыв рты банданами, использовали огнетушители в борьбе с горящими покрышками. В окуляре прицела ночного видения пена фосфоресцировала, а мужчины отливали желтым. Крупного мужчину Билли Уэттермор не узнал, а вот мелкого знал очень хорошо.
– Вон тот кретин в соломенной шляпе – член городского совета Миллер. Берт Миллер, – сообщил он Уилли Бурку.
По иронии судьбы, их жизненные пути в прошлом пересекались. Будучи старшеклассником в школе Дулинга, Билли Уэттермор, член Национального общества почета[68], проходил практику в офисе члена городского совета Берта Миллера. И там ему пришлось безмолвно выслушивать рассуждения Миллера о гомосексуализме.
«Это мутация, – объяснял член городского совета Миллер, а Билли мечтал о том, чтобы заткнуть ему рот. – Если бы удалось в мгновение ока истребить всех геев, Билли, возможно, распространение мутации прекратилось бы, но при этом, нравится нам это или нет, они тоже люди».
За прошедшие десять с лишним лет случилось многое. Билли родился в глубинке и отличался завидным упрямством, а потому, бросив колледж, вернулся в родной городок в Аппалачах, хотя и знал местные настроения. В здешних краях люди прежде всего обращали внимание на его тягу к мужчинам. Шло второе десятилетие двадцать первого века, и все это чертовски раздражало Билли. Но вида он не показывал, чтобы не доставить местным удовольствия, которого те не заслужили.
Однако мысль о том, чтобы выстрелить под ноги Берту Миллеру и заставить его наложить в штаны кучу ханжеского дерьма, была на редкость соблазнительной.
– Сейчас я его так напугаю, Уилли, что он больше и близко не подойдет к нашим покрышкам.
– Нет. – Это произнес не Уилли, а кто-то за их спинами.
Норкросс материализовался в распахнутой задней двери тюрьмы. В густом сумраке его лицо было почти неразличимым, лишь поблескивала оправа очков.
– Нет? – переспросил Билли.
– Нет. – Норкросс потирал большим пальцем левой руки костяшки правой. – Прострели ему ногу. Уложи его.
– Вы серьезно? – По дичи Билли стрелял, в людей – никогда.
Уилли шумно выдохнул через нос.
– Ранение в ногу может убить человека, док.
Клинт кивнул, показывая, что понимает.
– Мы должны удержать тюрьму. Давай, Билли. Прострели ему ногу. Одним будет меньше, и они поймут, что мы не в игры тут играем.
– Хорошо, – сказал Билли.
Он прильнул к окуляру. Член городского совета Миллер, огромный, как рекламный щит, исчерченный двумя слоями сетчатого забора, обмахивался соломенной шляпой. Огнетушитель стоял на траве рядом с ним. Билли поймал в перекрестье прицела левое колено Берта. Порадовался, что цель – такой говнюк, но ему все равно очень не хотелось стрелять в человека.
Он нажал спусковой крючок.
8От Иви Энджел получила следующие указания:
1) Никому не показываться на глаза и никого не убивать до наступления дня!
2) Разрезать коконы на Кейли и Море!
3) Наслаждаться жизнью!
– Ладно, – согласилась Энджел. – Но ты уверена, что Мора и Кей не убьют меня, пока я буду наслаждаться жизнью?
– Совершенно уверена, – ответила Иви.
– Хорошо, – сказала Энджел.
– Откройте ее камеру, – приказала Иви, и из дыры у душевой появилась колонна крыс. Первая крыса остановилась у двери в камеру Энджел. Вторая залезла на первую, третья – на вторую. Сформировалась башня, серые тельца лежали друг на друге, как отвратительные шарики мороженого. Иви ахнула, когда нижняя крыса задохнулась под
