Оператор потянулся за подробностями – снова засучил джойстиком, сужая фокус, но Черто́в отрицательно мотнул головой:
– На обратном пути. Покажи сначала мне «британца», затем повиси – прикинем диспозицию.
Через минуту в поле зрения показалась чистая вода, контрастирующая с кромкой льдов и нередкими вкраплениями отколовшихся, дрейфующих льдин.
Справа оттеняло базальтом островов Новой Земли.
И совсем недалеко от береговой черты (так казалось с высоты) стоял крейсер. Его серый силуэт можно было бы принять за один из скальных огрызков, если бы не всё тот же демаскирующий дым из труб.
– А ведь он просто прикрывается от айсбергов сушей, – догадался старпом, – особо не рискует, чтоб и на рифы не налететь. Но очень удобная позиция.
– Да чё там… – предположил начбезопасности, – дальномеры имеет, где Рожественский шёл, засёк, вот и держится в пределах. И в лёд не лезет.
– Он вообще очень осторожный… это английский капитан, – задумчиво согласился Черто́в.
– Так я о чём и говорю! – тут же стал аргументировать в своём ключе Шпаковский. – Почему бы нам прагматичностью сакса не воспользоваться? Парой-тройкой бочек напалма мы его, естественно, не утопим. Но серьёзный пожар даст понять, что «пора и честь знать» и валить на Альбион подобру-поздорову. А что «вертушкой» нашумим, так больше её, даже при ледовой разведке, и не использовать. Вон, беспилотники навороченные какие!
Капитан промычал что-то нечленораздельное, сверяя картинку «с неба» с разложенной тут же штурманской картой. Постучал пальцем по точке на экране, затем показал то же самое место на топографии, мэкнув ещё раз, поднимая глаза на подчинённых. Заговорил медленно, с расстановкой:
– М-да, вот тут – остров Логинов! Сюда вертолетом доставить бочки. Только не напалма вашего, а чтоб зажечь и коптило конкретно. Тут нашим химикам несложно будет. К сожалению, всё-таки от заманчивой версии, когда сам англичанин известит, что эскадра застряла, придётся отказаться. Сиречь – выводим караван ночью. Край – поэтапно. Объясняю! Если мы будем не успевать, северный ветер с коптильни на острове как раз дымом закроет наш отход. Для запала ребят подберите, кого-нибудь из морпехов. Команда на поджиг по рации. И ещё! Подумайте о вероятности, что крейсер может и всандалить по острову из чего-нибудь. Он-то, гад, рядышком будет. Так что… чтоб горючка и наши за скалами сидели! Прятались. Ды́му всё равно, откуда клубиться. И не надо на меня смотреть такими кислыми лицами! Тоже мне «радикальный блок непримиримых». Всё! Не обсуждается. Только, блин, тёрок нам с Рожественским, с царём и в довершение с Англией не хватало!
Шпаковский лишь прожужжал едва слышно что-то типа: «Пожалел англичашек. Они бы с нами не церемонились» – и быстро переключился, теперь цепляясь упрямством за новые обстоятельства:
– А если они с «Бервика»… э-э-э… десант малый на шлюпках до припая, потом по льду пёхом?.. Застукают наших…
– Ну, чего ты начинаешь? – спокойно возразил капитан. – Сам же говорил – не резкий этот англичанин. Пальнуть из пушкаря это еще куда ни шло. И то притянуто мной за уши. А переться по полыньям? Не станут.
– Андрей Анатольевич! Товарищ капитан! – «Умники» из «Сокола» так и не определились с субординацией, жутко смущались и, как подозревал начбезопасности, регулярно где-то изыскивали пойло. От этого их «застенчивость» выглядела весьма характерно.
– Что? – почти в два голоса спросили кэп и помощник.
– Гляньте… – соловел глазами спец, кивая тыковками на экран.
«Моторчик» уже возвращался на базу, проходя над эскадрой, исправно транслируя.
– Не понял… стреляют, что ли?
Замыкающий броненосец вспыхивал белыми пороховыми бутонами… и что самое поразительное – били рядом! Около корабля взбивались характерные… не султаны взрывов, как в воде, а взметалось ледовое пылекрошево с дымом от детонации.
– Спасение утопающих – дело самих… Они чего это – решили лёд вокруг обколоть пушками и сами выбираться?
– Ерунда какая, – в голосе капитана озадаченность и недоумение.
Джойстик вывел на максимальное приближение, и стали заметны чёрные точки на льду – люди. Людское движение было заметно и на палубе броненосца.
– Запросите Рожественского! Что это у них происходит?
Продолжали смотреть на экран. Надстройка корабля снова обелилась пороховым дымом, но заметить, куда стреляли, не удалось. Затем внизу всё прекратилось – выстрелов больше не наблюдалось. Исчезли со льда и человечишки.
Тренькнул телефон. Вахтенный поднял трубку:
– Радиорубка – на флагмане подтвердили приём.
– Добро! – Черто́в посмотрел на часы. – Так, на «Суворове» цепочка от телеграфистов с дешифровкой и вестовым к командующему займёт какое-то время. Опять же с обычной на то реакцией Зиновия – наш адмирал, кажется, злонамеренно порой не реагирует на телеграммы. Либо отвечает с нарочитым запозданием. Так что я отлучусь пока. Буду у себя. Звоните, если что.
Уже в дверях обернулся:
– Кстати, а что дальсвязь? Передатчик, отосланный в Петербург, так и молчит?
– Молчит. Не удавалось связаться и со «Скуратовым». Престин в контрольное время на переговоры не вышел.
– М-да…
* * *Именно в этот час вице-адмирал Дубасов составлял подробный отчёт о чрезвычайном и трагическом происшествии для отправки курьером фельдъегерского корпуса.
Вслед за срочной и короткой телеграммой. В столицу. Лично императору.
Регулярные посещения высокими чинами парохода «Скуратов», естественно, не остались незамеченными. Первыми индикаторами были писаки всех мастей, крутившиеся вокруг да около. Тот инцидент с участием матроса и британских подданных закончился ничем (в плане дознания) – у иностранцев оказались влиятельные покровители в Петербурге и дипломатическое прикрытие. Так что жандармский ротмистр, хоть и имел особые полномочия, не смог (не успел) даже провести пристрастный допрос.
Потом весь видимый интерес к «Скуратову» подугас, перекинувшись на более весомые «персонажи».
Но после ухода эскадры Рожественского негласная охрана «объекта» стала докладывать о новых подозрительных и просто не в меру любопытных личностях.
Посовещавшись, Дубасов и ротмистр пришли к мнению, что выставлять наглядный вооружённый караул или ещё как-то усилить охрану – явно привлечь излишнее внимание.
Вице-адмирал в свою очередь предложил Престину снять пока радиостанцию пришельцев и поместить в более защищённом месте на берегу. Константин Иванович пообещал проконсультироваться по этому поводу с потомками, сославшись на возможные сложности с демонтажем. Как и на необходимость ежесуточной поддержки свя́зи, пока не стабилизируется ситуация у Карских ворот.
Разговор этот произошёл ещё до того, как эскадра Рожественского застряла.
Ночью Дубасова разбудили, сообщив, что в порту пожар – горит «Скуратов».
Как ни спешил, но на пристань вице-адмирал прибыл, уже когда огонь удалось погасить.
Здесь распоряжался жандармский ротмистр. По предварительному расследованию, удалось установить, что на пароход проникло двое посторонних. Почему на борту в это время оказался Престин, ещё предстояло выяснить, так как люди ротмистра осуществляли постоянное сопровождение капитана, в том числе и по городу, а также приглядывали за членами экипажа. Но, видимо, проморгали.
Огонь вспыхнул именно в каюте, где находилась секретная аппаратура. При осмотре Дубасов обратил внимание, что она не только обгорела, но и была характерно изъедена кислотой. Что дало адмиралу повод предположить, что Престин ввиду
