— Это хорошо. Кстати, машину бы мою подогнать.
— Я уже отправил человека. Сейчас подгонят.
— Я, Игорь, вот чего не понял. До этого объекта, где зомби меня зажали, ни одного населённого пункта так и не встретилось. Глушь полная. А откуда зомбаки взялись? В таком количестве, да ещё и шустриков аж три штуки.
— Так это ты с глуши подъехал. А в эту сторону несколько деревень имеется. И все зомбированы по самое не балуй.
— Тогда понятно. А вас как, не трогают?
— Приходят иногда. Но мы уже научились с ними справляться. Сам видел. У тебя, кстати, какие планы?
— Поеду дальше. Буду искать место поспокойнее.
— С нами не хочешь?
— Нет. Шумно у вас. Да и вам что-то думать надо. Это пока тепло, в шатрах можно жить. А зима настанет? Не думаю, что к зиме что-то кардинально изменится. Нужно капитальное жилище.
— Я думаю над этим. А ты дня на два задержись, всё-таки. Отдохнёшь, потом дальше поедешь.
— Наверное, так и сделаю.
С ребятами я сошёлся быстро. Сказалось, скорее всего, то, что мы были почти ровесниками. Общались на разные темы, но в основном, о способах борьбы с зомби. Парни оказались мастерами боя на мечах и с гордостью демонстрировали своим оружием различные финты. Я таким мастерством похвастать не мог, скромно сжимая в руке свою верную скалку. Она, кстати, тоже заинтересовала ребят. Василий, мастер боя на булавах, крутанул её пару раз в руке и уважительно кивнул.
— Ну, да. Такой можно и черепушку проломить.
— Слушай, а что ты на этой скалке зациклился? — вдруг спросил Никита.
— Ни на чём я не зациклился. Что было, тем и пользуюсь. А что?
— Не хочешь на холодное оружие перейти?
— Так я же не умею! — удивился я. — Да и такой дурой махать, как твой меч, запариться можно.
— Подожди, — Никита убежал куда-то и вернулся буквально через минуту, неся в руках саблю. — Вот попробуй этим.
— Что это?
— Бутуровка. Польско-венгерская сабля. Немного не наша эпоха, конечно. Но я когда-то увлекался, вот и прихватил.
— Так ею махать тоже уметь надо.
— Научу. Тем более, что тебе не надо будет с вооружённым противником бороться. Зомби ведь безоружные.
Вот так я и занялся фехтованием. Дело это оказалось совсем непростым. Одни стойки и передвижения чего стоят. А различные удары! Тут тебе и прямой толкающий, и разрубающий, и протягивающий. И для каждого из них необходим свой локтевой или плечевой замах.
— Надо сказать, что и различные типы польских сабель конструктивно приспосабливались для определенной манеры боя, — умничал менторским тоном Никита. — Так, например, вот эта сабля венгерско-польского типа применяется для нанесения так называемых, используя польскую фехтовальную терминологию, дубинных ударов, чаще всего при замахе от плеча, чему немало способствует хорошо развитое перо на конце клинка. Но это актуально при работе с вооружённым противником. Поэтому отрабатывай все удары.
Ну, я и отрабатывал. За два дня кое-каких успехов всё же добился. Да и самому понравилось. Сабля грозная. Сверкает вообще загляденье. Держишь в руках и чувствуешь всю мощь оружия. Уже после первого дня тренировок я однозначно решил включить её в перечень своего носимого оружия. И даже место придумал. Ножны закрепил так же, как и скалку, на рюкзаке, только с левой стороны так, чтобы рукоятка сабли торчала над левым плечом.
4
А на второй день дозорные сыграли тревогу. Все собрались на поляне возле главного костра, а посыльный хлебал ключевую воду из кружки, заполошно дыша.
— Сильно не увлекайся, — подошёл к нему Игорь. — Горло застудишь. Что случилось?
— Группа вооружённых людей. Прошли через мой секрет на кривой сосне. Идут сюда. Видимо, заметили дымы.
— Сколько человек?
— Одиннадцать.
— Вооружение?
— Два обреза, четыре автомата Калашникова, остальные с охотничьими ружьями. Не лесные люди однозначно.
— Откуда такая уверенность?
— Идут, как стадо бизонов на водопой. Треск такой стоял, что вся дичь в радиусе километра, наверное, разбежалась. Мимо меня прошли, даже не заметили.
— С чего решил, что они опасны?
— Они говорили между собой. Мол, очередные терпилы нарисовались. Надо, мол, посмотреть, кого на глушняк валить, а кого и тормознуть. А то некому на огородах работать и за скотиной смотреть. И желательно баб молодых и побольше.
— Как бы это не из той деревни, — предположил я.
— Без разницы, — отмахнулся доцент. — Как говорится, кто к нам с мечом… Ну и так далее. Так, внимание! Все берём луки и арбалеты и на оборонную линию у Сухого оврага. Встретим их там.
Организация подопечных Игоря всё-таки была на высоте. Не задавая лишних вопросов, ребята и даже несколько девчонок быстро приготовили луки и арбалеты, разбились на тройки и скрылись в чаще леса. Я взял свой карабин, дал вертикалку доценту и тоже направился защищать лагерь.
— Вообще-то ты не обязан лезть в это дело, — хмыкнул Игорь. — Ты гость, всё-таки.
— А я всё же помогу.
— Ну, хозяин, как говорится, барин.
Оборонная линия представляла собой цепь засек, сложенных из древесных стволов и веток и замаскированных под естественные препятствия. Засеки были устроены так, что, где бы ни находился противник, он по любому попадает под перекрёстный огонь. Всё бы хорошо, вот только защитят ли эти укрытия от огнестрела, неизвестно.
— На всякий случай дай команду ребятам, за стволами держаться. Супостаты всё-таки вооружены.
— Дам. Только вряд ли это понадобится.
— Почему?
— Их всего одиннадцать человек. Это получается, что каждому из них гарантирована стрела или болт арбалетный. Да они и вякнуть не успеют, как окажутся как ёжики, все в стрелах.
— Твоими бы устами мёд пить. Знаешь, Игорь, раз тут каждому по стреле гарантировано, твоя стрела роли не играет. Давай мы с тобой с фланга зайдём, подстрахуем ребят на всякий случай. Если твои перебьют всех, хорошо, а если какая-то накладка получится, наш удар с фланга поможет.
— Наверное, ты прав. Давай пройдём по оврагу немного вправо. Там он
