– Чудесный удар! – пробормотал Кармо, который, казалось, знал толк в этом деле.
Кареадор тут же подхватил пострадавшего, смочил ему раны крепкой настойкой, чтобы хоть на миг остановить ему кровь.
Возгордившийся от победы Вальенте кукарекал во все горло, распускал хвост и хлопал своими роскошными крыльями.
И все же Замбо нельзя было считать побежденным: бой только начинался. Несмотря на вытекший глаз, он еще долго мог оспаривать победу и даже вырвать ее у противника. Ясно было, однако, что преимущество на стороне Вальенте, показавшего уже, на что он способен. Даже дон Рафаэль не устоял перед искушением.
– Пятьдесят пиастров на Вальенте, – воскликнул он после недолгих колебаний. – Кто принимает пари? Кто…
Легкий хлопок по плечу прервал его восклицание и заставил оглянуться. Кармо не убрал еще руку с плеча.
– Что вам угодно, сеньор? – спросил то ли заводчик, то ли плантатор, нахмурив брови при виде такой бесцеремонности.
– Хотите совет? – сказал Кармо. – Ставьте на раненого петуха.
– Вы разве кареадор?
– Какая вам разница? Если угодно, я ставлю на него двести пиастров…
– На Замбо? – удивленно спросил плантатор. – Деньги вам, что ли, оттягивают карман?
– Отнюдь. Напротив, я желаю выиграть.
– И ставите на Замбо?
– Да, и скоро вы увидите, как он отделает другого. Следуйте моему примеру, сеньор.
– Хорошо, – согласился толстяк после некоторых колебаний. – Если просажу, отыграюсь на Плата.
– Ставим вместе?
– Идет.
– Триста пиастров на Замбо! – воскликнул Кармо.
Все взгляды обратились к авантюристу, поставившему довольно крупную сумму на почти добитого петуха.
– Принимаю, – крикнул судья. – Выпускайте бойцов.
Через минуту оба противника оказались друг против друга.
Замбо, весьма помятый и истекавший кровью, первым перешел в нападение. Он подпрыгнул выше Вальенте, но и на этот раз промахнулся и был отброшен назад.
Вальенте, не терявший ни минуты, выпрямился во весь рост, затем с быстротой молнии ринулся на противника, стараясь налететь и размозжить ему голову когтями.
Замбо, однако, быстро пришел в себя. Выставив вперед крылья и втянув голову, он внезапно так метко клюнул противника, что отхватил у него одну из бородок на горле.
– Отлично! Молодец! – заорал плантатор.
Но не успел он закончить, как залитый кровью Вальенте соколом налетел на противника.
На какой-то миг обе птицы смешались в тесной схватке, затем покатились по столу и вдруг замерли, словно убитые. Замбо лежал под противником и не подавал признаков жизни.
– Все пропало, – процедил сквозь зубы дон Рафаэль, обернувшись к Кармо.
– Кто вам сказал? – усмехнулся проходимец. – Гляньте-ка! Триста пиастров в наших карманах, сеньор.
Замбо вовсе не собирался умирать. Не успели зрители поставить на нем крест, как он резко скинул с себя противника и с победным криком вонзил шпоры в тело побежденного.
Вальенте дал дуба и лежал тюфяком с раскроенным черепом.
– Ну как, сеньор, что скажете? – воскликнул Кармо, стараясь перекричать ругавших побежденного петуха.
– Скажу, что у вас глаз – алмаз, – ответил плантатор, радостно потирая руки.
Кармо получил триста пиастров и, разделив их на равные кучки, сказал:
– Недурна нажива.
– Вы неправильно поделили, – возразил дон Рафаэль.
– Как так?
– Я ставил только пятьдесят пиастров.
– Пардон, разве мы не на пару играли? Забирайте свои пиастры: все по закону – в проигрыше один судья – он ставил на пришитого.
– Неужели вы настолько богаты, чтобы бросаться деньгами? – спросил плантатор, изумленно глядя на Кармо.
– Плевал я на них, вот и все, – ответил тот.
– Я тоже хочу отплатить вам добром, сеньор. Поставьте на петуха, которого сейчас принесут.
– Посмотрим.
В этот момент вошел другой кареадор и поставил на стол великолепного петуха – выше Замбо, с роскошным хвостом и серебристо-белым оперением.
Это был Плата.
– Ну как, сеньор? – сказал дон Рафаэль, обращаясь к Кармо.
– Красавец, ничего не скажешь, – ответил искатель приключений, внимательно разглядывая птицу.
– Ставите?
– Да, пятьсот пиастров на Замбо.
– На Плата, хотите сказать?
– Сеньор, пятьсот пиастров на Замбо. Кто ставит против?..
– С ума сойти.
– Кто идет на пари?
– Ему что, нет равных, вашему Замбо?
– На сегодня нет.
– Дьявол вы, что ли?
– Ну, если не сам Вельзевул, то из его приближенных, – пошутил Кармо. – Так будете ставить против меня?
– Да, наполовину. С Плата мне всегда везло на море.
Ставки были сделаны, и в огромном зале снова воцарилась тишина.
Едва оказавшись нос к носу, петухи бешено схватились друг с другом: захлопали крылья, в воздух полетели перья.
Казалось, оба были равны по силе, но Замбо, хотя и ослеп наполовину, не давал передышки противнику.
Вскоре стол обагрился кровью. Оба бойца уже несколько раз пронзали друг друга шпорами, а фиолетовый гребень у Плата уже превратился в лохмотья.
Время от времени, словно по взаимному согласию, оба останавливались, чтобы собраться с силами и отряхнуть с век кровь, слепившую им глаза. Затем с еще большей яростью бросались в атаку. После пятого приступа Плата оказался под Замбо.
Зал огласился ревом проклятий: большинство ставили на нового петуха. Однако Плата сумел внезапно выскользнуть и все же не увернулся от клюва противника, которым тот вырвал ему глаз.
– Теперь хоть они сравнялись, – промолвил Кармо. – У обоих по одному глазу.
Кареадор бросился к Плата. Влив ему в горло настойки, он промыл ему голову губкой, дабы удалить кровь, впрыснул в пустую глазницу немного лимонного сока и снова выпустил на стол со словами:
– Держись, голубчик.
Но он слишком поторопился. Не успевший прийти в себя петух не смог устоять перед молниеносным натиском отважного Замбо и почти сразу свалился от мощного удара клювом, раскроившего ему череп.
– Что я говорил, сеньор? – спросил Кармо, обращаясь к дону Рафаэлю.
– Кто вы – колдун или лучший кареадор в Америке?
– На все эти пиастры, которые на нас свалились, мы можем себе позволить роскошь – распить бутылку хереса. Плачу я, если не возражаете.
– Позвольте уж мне.
– Как хотите, сеньор.
2
Похищение плантатора
К тому времени, когда принесли еще двух петухов, – бои здесь иногда затягивались на всю ночь – Кармо, Ван Штиллер и тучный дон Рафаэль уселись за стол, стоявший в углу, и весело, как старые друзья, попивали отличный