Тот, кого по виду можно было принять за дворянина, был довольно высокого роста, тощ, как бискаец, с непомерно длинными руками и ногами. На вид ему было лет сорок.
Лицо его с резкими угловатыми чертами, пронзительным взглядом серых живых глаз не располагало к себе.
Другой, скорее всего солдат, был низкорослым крепышом, загорелым, как индеец или метис.
У него были черные, как уголь, глаза и не столь жесткие черты лица, как у его товарища, хотя они чем-то напоминали хитрую кровожадную морду кугуара.
– Кто из вас капитан Валера? – все так же шутливо спросил Кармо, обнажая с дурацким поклоном голову.
– Я, – ответил тощий, меря Кармо с ног до головы. – А вы кто такой?
– Вам очень надо знать?
– Конечно, прежде чем выгнать вас пинками под зад.
– Ах, это не так просто, сеньор, – усмехнулся флибустьер. – Имею честь представиться: мы – два корсара из команды капитана Моргана.
– Какая сволочь привела вас сюда? – выругался испанец.
Скосив на дверь глаза, Кармо увидел одного Ван Штиллера. Осторожный дон Рафаэль не посмел предстать перед капитаном, который наверняка его знал.
– Мы сами сюда пришли, – сказал Кармо, решив не подводить плантатора.
– Чего вы хотите?
– Только возвращения сеньориты Вентимилья, которую поручил вам граф Медина.
– Кто вам сказал? – рявкнул капитан, быстро вынимая из ножен шпагу.
– Осторожней с оружием, – предупредил Кармо, делая два шага вперед, а гамбуржец тем временем поднял аркебузу:
– Вы нам угрожаете?
– Мы на тропе войны, дорогой сеньор. Довольно! Поболтали, с нас хватит! Отдайте нам дочь Черного Корсара.
– Ко мне, Алькасар! – крикнул капитан. – Гони этих наглецов!
Но солдат уже прыгнул вперед, обнажил шпагу и пинком опрокинул стол, свалив на пол подсвечник.
Ван Штиллер выстрелил в капитана, но промазал в темноте.
– Шпагу в руку, куманек! – предупредил Кармо. – Они полезут на нас.
– Дон Рафаэль, зажгите факел!
Но никто не ответил.
– Гром и молния! – ругнулся Ван Штиллер, отступая к двери и размахивая шпагой, чтобы отогнать от себя испанцев. – Плантатор улепетнул, как заяц!
– Продержишься хоть минуту? – спросил Кармо.
– Да, дружище.
Пятясь назад, Кармо добрался до двери. Памятуя, что оба факела валялись где-то в проходе у стены, он стал искать их на ощупь, чтобы зажечь, – трут и огниво у него были в кармане. Гамбуржец, не рисковавший больше угодить под руку товарищу, тыкал шпагой во все стороны, молниеносно отбивал воображаемые удары и вопил во всю глотку:
– А ну, подойди, если жизнь недорога!.. Получай, капитан!.. Вот тебе, солдатская мразь!.. Дрожишь, как зайчишка!.. Гром и молния!.. Да я из вас отбивную сделаю!..
Оба испанца, забаррикадировавшись столом, тоже лупили напропалую, чтобы удержать подальше противников, и подняли не меньше шума.
– Ворюги!..
– Убийцы!..
– Вон отсюда, негодяи!..
– Вам нужна пиратская дочь? Вот она – клинком в спине.
Пока все трое сражались с призраками, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, Кармо отыскал наконец факелы, но не плантатора, который воспользовался суматохой, чтобы унести ноги.
– Посмотрим, что теперь скажут испанцы, – сказал Кармо, зажигая один из факелов.
Распахнув дверь, он бросился в комнату:
– Бросайте оружие, или вам каюк!
Но испанцы и не подумали опускать шпаги, а встали в позицию.
– Попробуйте только подойти! – закричали они.
Кармо воткнул факел в щель на полу и двинулся вперед, бросив гамбуржцу:
– Бери на себя солдата, а я капитана!
– Идет, – ответил Ван Штиллер.
Но прежде чем скрестить шпаги, Кармо сделал последнюю попытку.
– Мы достойные ученики Черного Корсара, самого лучшего фехтовальщика на Тортуге, – сказал он. – Мы убьем вас, не сомневайтесь. Но не лучше ли сдаться и отдать нам сеньориту Вентимилья?
– Такому проходимцу, как ты, капитан Валера не сдается, – ответил испанец. – Увидишь, я выпущу тебе кишки.
– Гром и молния!.. Нам обоим!
Перепрыгнув через стол, за которым укрылись испанцы, Кармо скрестил шпагу с капитаном.
Ван Штиллер обошел препятствие и напал на солдата, который вынужден был оставить укрытие, чтобы обезопасить себе тыл.
Все четверо обнаружили глубокие познания в искусстве фехтования и показали себя отменными бойцами.
Однако оба флибустьера, прошедшие школу Черного Корсара, равного которому было не найти в то время, с первых же ударов заронили сомнение в души испанцев, надеявшихся быстро одолеть пиратов, известных больше меткостью стрельбы.
Кармо яростно наседал на капитана, не давая ему ни минуты передышки. Он заставил его выйти из укрытия и отступить на три-четыре шага. Теперь оба сражались в углу комнаты.
Ван Штиллер теснил солдата. Дважды он уже кольнул его, но грудь у испанца была закрыта броней, и ему все было нипочем.
Ясно было, однако, что солдату недостает ловкости капитана и что он долго не продержится. Видно было, что он зря теряет силы, нанося удары впустую.
– Сдаешься? – спросил через некоторое время гамбуржец, заметив, что его противник отбивается не так ловко, как раньше.
– Ни за что, – ответил тот. – Солдаты из рода Бардабо умирают, но не сдаются.
– Не видишь разве, что ты выдохся и я скоро тебя убью?
– Тогда получай!
Прижатый почти к стене солдат сделал неожиданный выпад и заклинил рукоять шпаги гамбуржца и, пока тот не мог освободить ее от рукоятки противника, попытался сделать ему подножку и свалить на пол.
– Ах, подлец!.. – завопил гамбуржец. – Это не по правилам. Тогда умри!..
Резко отскочив в сторону, чтобы высвободить клинок, он молниеносно пронзил грудь солдата.
– Туше, – пробормотал испанец слабеющим голосом.
Он прислонился к стене, выронил шпагу, прошептал несколько слов и с вытаращенными глазами рухнул наземь.
– Ты этого хотел, – промолвил Ван Штиллер. Потом он бросился к Кармо. – Иду на помощь, кум! – крикнул он.
Капитан еще отбивался от флибустьера, но оказался прижатым к стене и имел весьма бледный вид.
Переложив шпагу в левую руку, он пытался сбить с толку Кармо, который, не будучи левшой, вряд ли обрадовался этому.
– Не забудьте про меня, – предупредил Ван Штиллер, нападая на капитана.
– Нет, кум, так не пойдет, – остановил его Кармо. – Предоставь мне закончить дело.
При этих словах капитан, сделав последний шаг к стене, опустил шпагу.
– Я считал вас, – сказал он, – разбойником, способным на подлое убийство, но вы оказались джентльменом. Другой бы на вашем месте
