«Заклятие в свитке, – произнесла мысленно Авариэль. – Не подпускай близко теневых духов, может сработать».
А то самому не ясно. Одно хорошо – поставивший ловушку не стихийщик, иначе вместо свитка пользовал бы само заклятие.
Медленно пустил разведчика вдоль ауры. Реакция последовала мгновенно: облако земляной айгаты стало стремительно уплотняться, и я отозвал духа. Тут же напряжение спало.
Не люблю параноиков, к ним трудно подбираться. Расположение капканов грамотное, за менее эффективными находятся более сложные и чувствительные. Уверен, при срабатывании земляная ловушка опаснее алхимической. Там – взрыв, тут – не удивлюсь, если расщепление на атомы. По теневому измерению через ауру не пройти, вон как на духа среагировала. Перелететь?
Смуглянка осторожно коснулась земляной айгаты. У Авариэли астральное сокрытие лучше, чем у любого из Клейменых, возможно, сторожевая аура не выявит ее.
Концентрация энергии земли резко повысилась, заметившая это Смуглянка отдернула руку.
«Что бы ты без меня делал?» – раздалось по мыслесвязи. На ладони девушки образовался серый вихрь. Постепенно он приобрел свойства стихийной айгаты и, вытянувшись, влился в сторожевую ауру. Спустя минуту возник узкий коридор.
Ничего подобного я пока не умею. Мой метод – ринуться напролом, обезвреживая ловушки копьем. «Иду на вы», что называется, дальше скрытное перемещение и внезапный удар из тени. Такова простейшая из доступных мне тактик.
Пригнувшись, я шагнул за Смуглянкой в пронзающий смертельную ауру тоннель.
Сумеет нарушитель выжить во взрывах гремучего зелья – угодит в непонятную муть. Сомневаюсь, что у среднего мага останется шанс выскочить из магического капкана.
Проклятые отыскались за полосой ловушек. Маскировка у двоих субчиков, готовящихся отдохнуть, хромала на обе ноги. Один – явно человек – возился с жезлами под раскидистым деревом, на нижних ветвях расположился второй, наиболее таинственный из парочки, поскольку его айгата отдаленно напоминала духовную энергию эльфийских храмовников, а сам он в астрале походил на темно-серое пятно с пробегающими по нему сполохами черных молний. Меч у него интересный, обладающий собственной волей, злющий, чисто стая напавших на троллью деревню и получивших по зубам котов-магенов. Покрытый засохшей кровью клинок при соприкосновении с деревом оставлял глубокие рваные раны. Походя, без намерения убить, покалечить. Крутое оружие под стать владельцу.
Проекции в измерении теней у мечника не наблюдается. Дух-разведчик заскользил к здоровяку и вдруг взвыл от боли, чуть не парализовав меня. Да какого демона?! Дотронувшийся до воина теневой заметался, пытаясь оторваться от него и разлагаясь на чистую айгату, впитываемую безликим серым коконом духовного тела.
Я от греха спрятался в тени, Смуглянка затаилась во мраке чащи, не производя ни звука. Ну все, нас засекли. Вопля умирающего духа в астрале не почувствовал только глухой. Маги, например, такой «глухотой» не страдают.
Человек вскинулся, заозирался. Из него никудышный противник, поселившийся в нем теневой, будто паразит, по моему приказу немедленно перекусит его энергетические каналы, лишив возможности магичить. Будет трепыхаться человечек – вовсе вырублю.
Смуглянка заблаговременно перекрыла мыслесвязь. План действий давно оговорен, стандартная схема – на мне ближний бой, напарница бьет издали. Козырь – магия Предвечной Тьмы – припасен на крайний случай. К мечнику лучше не подходить, он полон сюрпризов. Сидит сычом на ветке, головой вертит, наверняка ищет нас.
Зазвучали в астрале еле слышимые Слова – Смуглянка обращалась к покровительнице своего дома, Белой Луне. В ответ с небес пролился дождь противного мне молочного света.
Нолмирион
Ночь полнилась чудовищами. Нолмирион не видел их: единственное, что он мог разглядеть через прорези шлема, – это очертания деревьев, сливающиеся в сплошную серую мглу, – он чувствовал присутствие злобных тварей всем своим естеством. Живущие в темных уголках его сознания, они лезли из памяти забытых смертными эпох, словно черви, копошащиеся в трупах воспоминаний. Бесформенные на манер шогготов и похожие на прекрасных эльфов, с присосками и острыми когтями на концах бесчисленных щупалец, сжигающие неземным светом материю и поглощающие само бытие абсолютно черные провалы истинной Тьмы. Большинству нет описания на языках рас Лантара. Чудовища скалились из реальности Кошмара, угрожая развеять иллюзию, в коей обитают разумные, и завладеть Нолмирионом.
Отец не допустит прорыва. Сдерживающие печати стоят барьером между тварями Бездны и смертными, мерцают магическими знаками, отгоняя мрак и страх. Кошмар не нахлынет вновь…
– Беспокойно мне что-то, – проворчал внизу Корд, закончивший устанавливать сигнальное заклятие около стоянки. – Нолми, будь другом, проверь лес. Никто к нам в гости не идет?
Просьба человека помогла выбраться из плена видений. Нолмирион медленно обвел взглядом аранью, прислушиваясь и принюхиваясь. В серой мгле вспыхнули красные огоньки теплокровных – ничего особенного, мелочь. Звери покрупнее бродят далеко от места стоянки, рептилии мирно спят под корнями вековых деревьев.
Прикрыв глаза внутренними полупрозрачными веками, эльф погрузился в исследование непостоянного мира тонких материй. Корд прав, поблизости разумный, чья аура периодически просвечивается в астрале, испуская ужасающую, темную айгату, точь-в-точь как у обитающих в Кошмаре чудовищ. Мелькнет то тут, то там на расстоянии в сотни шагов от Корда, и подолгу прячется в темноте под лесными великанами.
Нолмирион снял с плеча меч и указал им в сторону, где появлялся обладатель чудовищной ауры. Корд, обнажив клинок, потянулся к футлярам со свитками на поясном ремне.
– К нам пожаловали теневик и Клейменая, осторожнее с ними, Нолми, – предупредил человек. В руке у него зашелестел, разворачиваясь, свиток астрального барьера.
Теневик? Тот самый, убивший Шестиглазого и Зоната Мечника? Вопрос растворился в потоке шумящих мыслей, кои постепенно заглушали страх. Чудовище здесь!
Нолмириону показалось, он закричал. На самом деле кричал Корд, предупреждая об ударе сверху. Полыхнула знакомая аура, теплая и мягкая, будто лунный свет, льющийся с небес. В следующий миг на лес обрушилось нечто тяжелое. Вековые деревья ломались сухими прутьями, эльфа снесло вместе с ветвью, на которой он находился, ударило о мерзлую землю, выбив дух. Человеку пришлось хуже, он распростерся у враз потушенного костра и сипел, кости его трещали, ломаясь под тяжестью бледного, затопившего все вокруг света, разбитая плоть кровоточила. Корд походил на расплющенного богомола.
Нолмирион напрягся, пытаясь подняться, в итоге его сильнее вдавило в землю, укрепленный магией доспех захрустел. На тело, от кончиков пальцев ног до головы, навалился невыносимый груз. Нельзя даже пошевелиться.
Сплошная стена разномастных чудовищ надвинулась на сдерживающие печати, вселяя страх.
– Не убивай человека, Смуглянка, – раздался вдалеке голос. – Живой он нам нужнее. Тот, в доспехах, кто такой?
Ответа Нолмирион не расслышал, давление усилилось, стремясь раздавить его. В прорезях шлема он видел судорожно вдыхающего Корда, напоминающего уже не насекомое, а вздрагивающий мешок окровавленной плоти с торчащими из нее осколками костей. Если его не убьют, он восстановится, помогут накачанные до отказа силой Кольца Жизни на размозженных пальцах. Айгата уже начала перетекать в искалеченное тело, зажглись тусклые искорки артефактов.
Корда все-таки убьют – раньше ли, позже, без разницы. Он для теневика и Клейменой
