Единственная наиболее важная причина этого – переход в цифровой формат всего нашего общества, который все чаще устраняет посредников в бизнес-операциях.
Проблема посредниковРешения сетей взаимных займов уже сделали множество бизнес-моделей для посредников во многих отраслях устаревшими, связывая покупателя и продавца напрямую и устраняя посредника. Airbnb связывает хозяев с постояльцами, myTaxi и Uber находит водителей для пассажиров, «производящий потребитель» (лицо, которое потребляет и производит контент, происходит от «проактивное потребление», деловой термин из эры доткома, означающий «производство пользователями») и клиенты встречаются на многих разных онлайн платформах. Банки – это классический посредник, который может сократить неопределенность на рынке и асимметрию информации на несовершенном рынке. Но что если переход в цифровой формат создаст фундамент для почти совершенного рынка, на котором покупатели и продавцы могут беспрепятственно производить операции, – рынка, который не нуждается в таких посредниках, как банки?
Конец денегИменно деньги наиболее ясно символизируют наши личные отношения с банками. Один из первых уроков в экономике – это то, что она была бартерной до того, как изобрели валюты. Торговля товарами и услугами за товары и услуги была ограничена небольшим сообществом и личными отношениями. Так как торговля расширялась, деньги заполнили образовавшийся вакуум и сделали возможным обмен услуг на деньги и денег на услуги. Но власть денег превзошла этот простой механизм и стала тем, что вдохновило появление капитализма и особенно финансового капитализма. Деньги стали языком мирового «турбокапитализма» и ушли в своем развитии далеко от рыночной экономики, связанной с продуктами и услугами: они просто могут стать инвестицией.
Наступит ли мир без денег в том виде, в каком мы их знаем? Поскольку деньги являются неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, трудно это представить. Мы должны смириться с этим: мы уже находимся на этой стадии. Неистраченных воздушных миль уже больше, чем долларов США[277], что делает их самой великой валютой на земле. Приблизительно 30 % дохода от магазинов кофе Starbucks получает через Starbucks Stars, их собственную систему поощрений. В Африке Vodafone поддержал разработку инфраструктуры, где люди могут оплатить счет минутами разговоров – в парикмахерской или газетном киоске. Использование ходовой части от Nike в Мексике позволит вам заработать баллы и использовать их, чтобы купить дополнительное оборудование. Все это является валютой по определению, но без того, чтобы их называли деньгами. И мы даже не упоминали такие цифровые криптовалюты, как биткоин, цифровая система, не субсидируемая государством или какой-либо финансовой отраслью, а исключительно технической системой.
Конец капитализма?Мы должны оставаться в контексте экономики и поближе посмотреть, что является фундаментом для нашей экономической системы. Джереми Рифкин (Jeremy Rifkin)[278] прогнозирует, что капитализм будет замещен или, по крайней мере, будет сопровождаться экономикой совместного потребления к 2050 г. Новая система может выглядеть как общество неолита, а не как новая форма капитализма, которая существовала в течение последних 150 лет или около того. В будущем этот промежуток времени может считаться сравнительно коротким эпизодом по сравнению с существованием человеческой расы.
Роботы приходят на сменуДавайте пойдем дальше и развеем миф о благополучии банковской сферы. Краудлендинг и микрокредиты работают уже в течение некоторого времени, и это ставит под вопрос деятельность банков в отношении займов. Краудфандинг кажется разновидностью взаимных займов для современного инвестиционного бизнеса. Принимая во внимание искусственный интеллект (ИИ), мы уже могли найти правопреемника существующих портфельных менеджеров и инвестиционного банкинга: IBM Watson – победитель суперкомпьютер (это имя может вводить в заблуждение) – способен обрабатывать ряд задач, которые прежде выполнялись людьми. Умные алгоритмы уже способны предсказывать стратегические намерения корпораций, основываясь на малом количестве информации, которую они могут найти и понять. В то время как портфельным менеджерам приходится пристально следить за определенным количеством компаний, чтобы предложить им будущие инвестиции, когнитивная компьютерная система намного превосходит эти показатели в отношении количества и скорости. Доверие и надежность, которые излучает человек, могут быть последним оставшимся преимуществом консультанта-человека перед когнитивным компьютером. Доверие к финансовым учреждениям, однако, в значительной степени подорвано последним финансовым кризисом.
Нет Apple-банка поблизостиИсследование показывает, что цифровая стратегия стала темой номер один для банков в 2015 г., поднявшись на три позиции с 2014 г. Тем не менее влияние перехода на цифровые форматы было признано только сейчас, хотя и признаются огромные и фундаментальные проблемы, которые предстоит решить. Существует серьезный уровень конкуренции со стороны технологических корпораций. Для них финансовые сервисы – это еще один кирпичик в стене, которую они возводят вокруг своей обширной экосистемы. Однако не рекомендуется ждать первого появления банков Google или Apple, учитывая огромное количество платежных операций и кредитных карт, имеющихся у них. Они уже банки, и для них нет необходимости официально входить в банковский бизнес. Гораздо мудрее оставаться за его пределами из-за большого объема нормативных актов, с которыми они столкнутся.
Проблема цифровых аборигеновТак называемые цифровые аборигены – еще одна проблема. Конечно же, банки отвечают требованиям нарождающегося поколения потребителей и признают факт того, что необходимо учитывать их стиль жизни и потребности. Но никто не понимает масштаба влияния такой перемены. Цифровые аборигены должны стать ядром каждой будущей банковской бизнес-модели. Вместо этого учреждения поднимают вопрос о том, как привлечь клиентов обратно в офисы. Они все еще считают офисы своим самым ценным активом, но этот вопрос совершенно не относится к цифровым аборигенам. Большинство из них никогда не имели отношений с банком или опыта соприкосновения с розничной банковской деятельностью. Другой неправильный вопрос – об ожиданиях клиентов – цифровых аборигенов, не только их, но в особенности их. Банки должны смириться с тем, что их потенциальные клиенты не имеют никаких ожиданий, так же как они ничего нового не ждут от энергетических или водяных компаний.
Банкинг как услугаДля европейских банков тихая революция была запланирована на 2016 г. – тихая, но невообразимо мощная. Европейское законодательство уже принудило государственную железнодорожную и телекоммуникационную монополии перейти к открытой конкуренции. Неприметная Директива о платежных сервисах[279] заставляет банки предоставить API третьим сторонам, чтобы показывать доход и состояние счета, но больше всего для того, чтобы инициировать перевод денежных средств. Термин, обычно используемый для этого, – «банкинг как услуга».
Столкнувшись с реальными проблемами «статус-кво», мы задаем последний вопрос: есть ли вообще шанс для традиционных финансовых игроков защитить себя от разрушения бизнес-модели и исключительно высокой конкуренции? Это может прозвучать цинично,
