Мабир перевел взволнованный взгляд на меня.
– Если бы о таком деянии узнал Беллуа, то я бы лишился сана. Или что похуже.
– А он мог бы узнать?
– Милостивые Авар, девочка моя! Подумать только…
Я отпрянула, но Мабир протянул дрожащую руку и коснулся моего плеча, изучая меня со странной смесью страха и восхищения во взоре.
– Нет, постой! Здесь мы ступаем на опасный путь. Но я разделяю твои тревоги – я тоже не доверяю Беллуа. Я боюсь того, что станет с Риатом, если позволить ему подтасовать события так, как он считает нужным.
– Но мы можем спасти Ару?
Мабир молчал, не способный заговорить. Кейрр, поерзав, проснулась и игриво ткнула лапкой нос Ару. Тот опять моргнул. Мабир покосился на Ару, взглянул на меня, а потом и на Кейрр.
И пожал плечами, словно пытался отогнать навязчивую мысль.
– Нет, нет. Я не могу. Риск очень велик, Майя.
– Дхалла…
– Нет! Не могу! – он прижал к груди кожаный футляр с инструментами. – Ты не слушаешь меня. И я не сумею тебе ничего объяснить, если не научу… – Мабир умолк, и уголки его губ опустились.
Я рухнула на колени и притянула к себе и Кейрр, и Ару.
– Это спасет ему жизнь?
– Вероятно, но если Дариан умрет, но Ару выживет… или если метки попадутся Беллуа на глаза, он узнает, что мы сотворили нечто… то, что мы… то, что я нарушил ритуал. Пошел против воли Храма.
– То есть помешал Беллуа плести подлые интриги.
Мабир уставился на меня, нахмурив брови, и помолчал.
– Не стоит говорить столь грубо, девочка.
– Его уловки подлые.
– Нельзя нам продолжать подобный разговор, – произнес Мабир и, собрав оставшиеся инструменты, поспешил выскользнуть из зимнего стойла.
Я вскочила на ноги и последовала за Мабиром, думая, что смогу его переубедить. Однако стоило мне выйти из дверей, как я увидела Беллуа – он, заложив руки за спину, неторопливо шествовал к мосту, ведущему в загон. Мабир догнал Беллуа.
– Я готов отправляться, – вымолвил старый дхалла и пошел вперед.
Беллуа оглянулся на меня через плечо – взгляд его был мрачен, но лицо ничего не выражало. Беллуа доставлял Мабира к нам на своей драконице, Зелл, чтобы престарелый дхалла наносил нам метки. И он должен был ожидать в загоне. Я похолодела. Неужели он подслушивал?!
– Догоню через пару мгновений, дхалла! – воскликнул Беллуа.
Мабир остановился на мосту, вновь ссутулившись, но Беллуа внезапно резко развернулся и зашагал в мою сторону. Я с бешено заколотившимся сердцем нырнула обратно в стойло и прижала драконят к своей груди.
26
– Майя… Мои поздравления с обретением метки. Понимаю, что для тебя это важнейшее событие.
Беллуа стоял в дверях. Его темный силуэт заслонял свет, лившийся снаружи. Я еще крепче обняла Кейрр и Ару.
– Спасибо.
– Могу я войти?
Я промолчала, и он медленно переступил порог, держа руки за спиной. Брови его были сведены, губы – сжаты в нитку. Говорил он, глядя в пол.
– Изначально я намеревался задержаться, дабы лишь написать отчет, но теперь остаюсь, пока Дариан не поправится.
То есть пока кто-то – или Дариан, или Ару – не умрет.
– Кроме того, мне необходимо проследить за сложившейся ситуацией. Обещаю быть терпеливым. Я хочу увидеть, что же означало предзнаменование, и узнать твою роль в нем. Боюсь, что я, возможно, поступал опрометчиво. Я себя за это корю. Ведь ты заслуживаешь куда большего признания. Прежде чем судить, я должен дождаться, когда твой брат пойдет на поправку, однако я уже понаблюдал за тобой и дитем и думаю, что у тебя действительно есть дар. Я не могу не восхищаться твоей храброй решительностью и тем, как ты сумела обуздать дикого дракона. Безусловно, в тот час с тобой был Коррузон.
Беллуа выдержал паузу, как будто стремился услышать от меня какое-либо подтверждение своих слов. Он присел на скамейку, смахнул с плаща соринку. Ну, а я ждала, когда он продолжит говорить, уверенная, что его речи окажутся ложью. Беллуа целый день выискивал то, что поможет ему замять мою историю, прежде чем она станет достоянием общественности и оспорит учения Расаала. Но с тех пор как я вернулась домой с Кейрр, он помалкивал и безропотно возил Мабира из Храма в гнездовье и обратно. В какой-то момент я испугалась, что Беллуа захочет нанести мою метку лично, но он не стал вмешиваться. Я его даже почти не видела.
Он прочистил горло.
– Прошу прощения за поступки и грубые фразы, которые принижали твою значимость. Надеюсь, ты простишь меня. Признаю, что я, возможно, поспешил с выводами.
Беллуа опять умолк и выжидающе на меня уставился. Мне было нечего ему сказать. После всего, что он заставил меня пережить, благодарить его я уж точно не собиралась.
Он покачал головой. Уголки его губ опустились еще ниже, и он вдруг заерзал – в вовсе не свойственной ему манере.
– Да уж… оратор из меня никудышный. Мне надо научиться доверять своему первому впечатлению. Когда я только тебя встретил, то увидел нечто особенное. Помнишь? Я назвал тебя диким цветком. В то время я и не подозревал, насколько тебе подходят эти слова, – Беллуа почти улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка, а выражение лица просветлело, но затем вновь стало мрачным. Он опустил взгляд на свои руки. – Я позволил учению затмить свое чутье, и мне жаль. Ты преподала мне урок, Майя.
Я не могла ничего прочесть в его глазах, но была готова поклясться, что он хотел казаться печальным. Его речи пугающе напоминали то, что сказал мне Мабир считаные минуты назад – я услышала второе извинение меньше чем за полчаса. Было ли оно искренним? Или очередной уловкой? Я слишком плохо знала Беллуа, чтобы разгадать его намерения. Но я уже видела его на пике эмоций – когда погиб Малик и когда все, наконец-то, выступили против него. Я ему не доверяла.
Он протянул руку ладонью вверх: дескать, предлагаю перемирие.
Я едва коснулась его пальцев, стремясь сделать наше рукопожатие как можно более кратким. Беллуа продолжил что-то выискивать в моем лице взглядом, а я никак не могла придумать, что бы ему сказать, чтобы не соврать полностью или хотя бы частично. Его глаза внезапно потемнели, как будто он пытался сдержать какое-то чувство, что бурлило внутри. Кейрр боднула мою ногу и заверещала, чувствуя мое беспокойство. Я глянула на нее, радуясь возможности отвлечься.
Вскоре Беллуа встал, сухо поклонился и, развернувшись, ушел.
Я выдохнула, лишь когда вдали стихли удары крыльев Зелл. Сдвинула створки дверей, открывая стойло шире, и с дрожью выглянула наружу.
Здесь царила
