— Отпусти! Я убью тебя!
— Это я! — он откинул капюшон, чтобы она могла увидеть его лицо.
Наконец-то осознание мелькнуло в её лазурных глазах.
Клео смотрела на него так, словно он был последним человеком, которого она ожидала тут увидеть.
— Я собираюсь тебя отпустить, — он поднял руки и отступил от неё на шаг.
Она была жива. Она как-то убежала от похитителей, от короля. И только что она убила двух крешийских стражников с помощью всего лишь пары стрел.
А он сомневался, что она научится попадать в цель.
Клео молчала, ошеломлённо замерев.
— Ты слышишь меня? — он говорил как можно более успокаивающим тоном, на который только мог быть способен.
— Ты! — внезапно прорычала она. — Вот что ты делаешь! Пытаешься вернуть одобрение папочки, оставляя меня ему! И теперь? Пришёл помочь ему убить меня? Или собираешься вернуть меня в замок, где сможешь сидеть сложа руки и позволить ему править?
— Клео…
— Заткнись! Я чуть шею не сломала, убегая от Амары! А потом чуть тут не замёрзла! Да, у меня был Родич Земли! Да, я врала тебе! А чего ты ждал? Что я с тобой всем делиться буду? С тобой, сыном моего злейшего врага?!
Магнус уставился на неё, не зная, впечатлён он или ужаснулся этой ядовитой тирадой миниатюрной блондинки.
Нет, он был впечатлён. Безумно впечатлён и безумно счастлив.
Её щёки залились краской.
— Я знаю, что ты не слышал мою речь утром, но это было прекрасно! Уверена. Ты считаешь, что я вру, но я попросила всех признать тебя королём!
— И зачем ты это сделала? — его голос звучал хрипло.
— Потому что, — она измученно вздохнула, — я верила в тебя. Даже когда ты жесток ко мне. Даже если хочешь убежать и не возвращаться. Я верю в тебя, Магнус!
Её грудь поднималась вверх и опускалась, а она будто задыхалась.
Магнус попытался вернуть голос. Он искал его — ведь должен ответить!
— Я думал, ты погибла, — наконец-то промолвил он. — Я был уверен, что опоздал, и мой отец… мой отец…
Клео моргнула.
— Так ты… ты хотел спасти меня?
— В общем-то, да, но, кажется, ты справилась сама.
А после он опустился на колени на деревянный пол.
— Что случилось? — осторожно спросила она. — Почему ты на меня не смотришь?
— Я был монстром. Я причинял тебе боль, а ты всё ещё в меня веришь.
— В самом деле, только недавно начала это делать, — в её тоне почувствовалась неопределённость, а голос стих.
— Прости меня, Клео. Пожалуйста… прошу, прости меня за всё, что я сказал. За всё, что сделал.
— Ты… Ты правда просишь у меня прощения?
— Я знаю, что не заслуживаю даже просить об этом. Но, да, — это была правда, агония осознания, как он был неправ. Как ошибался во всём.
Клео опустилась на пол, с хмурым интересом глядя на неё.
— Прекрати… Тебе больно?
— Да. Очень больно.
Он протянула свою дрожащую руку и откинула волосы со лба. Он поднял взгляд. Он не мог говорить, не мог выразить всё, что чувствовал, словами. Вместо того чтобы сказать что-то, он лишь смотрел на неё, без масок, без защиты, и его сердце, сырое и грязное, было открыто.
— Я люблю тебя, Клео, — сказал он, когда нашёл слова, и без усилий, потому что это было правдой. — Я люблю тебя до боли.
Её глаза распахнулись.
— Что ты сказал?
Магнус почти что рассмеялся.
— Думаю, ты правильно меня услышала.
Клео приблизилась к нему, продолжая гладить его волосы, что были влажны от снега. Он замер от её прикосновений, не в состоянии двигаться и дышать. Никаких мыслей, слов, только ощущение кончиков пальцев на его коже. Она гладила его лицо, скулы, прикосновения осмелели, и она скользнула пальцами по шраму.
И она подошла ещё ближе, так близко, что он чувствовал её тёплое дыхание на губах.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Поцелуй меня, Магнус. Пожалуйста.
С тихим стоном Магнус приоткрыл уста, чтобы вдохнуть её, попробовать губы на вкус, провести по ним языком. Она ответила на поцелуй, ещё сильнее, слаще, более страстно, чем во время того поцелуя в Вороне.
Это было сильнее необходимости — то, что между ними было. Он думал, что может забыть, скрыть, проигнорировать сердце. Но память о поцелуе той ночью бередила мечты и каждый день доводила до безумия.
Он нуждался в ней, жаждал её, болел ею. Ни на мгновение это желание не утихало.
Клео прервала поцелуй. Волнение вспыхнуло волной. Оттолкнёт ли она его? Но она лишь смотрела на него, широко раскрыв глаза в темноте дома.
Он осторожно взял её лицо в свои руки и вновь поцеловал её, и короткий стон сорвался с её губ, ранив горло, звук, что почти свёл его с ума.
Клео стянула плащ с его плеч, а после скользнула по пуговицам рубашки, обнажая грудь. Она коснулась губами его кожи, и он схватил её за плечи.
— Клео… Прошу…
— Тише, — она прижала пальцы к губам. — Не разрушай это словами. Мы можем вновь начать спорить.
Когда она улыбнулась, он знал, что уже подчинился.
Её губы вновь коснулись его, и Магнус уже не пытался что-то понять.
Он не заслужил её и знал об этом. Он был Кровавым Принцем, сыном монстра, что сотворил столько жестокого. Обижал всех, прежде чем ему могли навредить.
Но он покажет ей, что изменился.
Магнус может измениться для неё.
Она была его принцессой. Нет, она была его богиней. С её золотистой кожей и золотыми волосами. Она была его светом. Жизнью. Всем.
Он любил её больше, чем что-либо ещё в этом мире.
Магнус поклонялся богине этой ночью, её телу и душе, у тепла палящего очага, на ковре с символом королевства, что его отец украл у
