Однако, выйдя на светлую, выходящую во второй двор галерею, он остановился. А ведь подумать в самом деле нужно… Что–то происходило во дворце: что–то, что он не столько видел, сколько чувствовал, подобно колдовскому чутью.
Как потоки силы, вдруг отклонившиеся от привычных путей… Это естественно, это происходит каждый день, тысячи мелочей влияют на их течение. Но если сосредоточиться на одной линии, проследить за ней — можно наткнуться на такой узел, что не распутаешь за всю жизнь.
Слишком много несвязанных, отрывочных событий. Азас, решивший вспомнить магов — и намеренный представить своего преемника. Коллегия — и князь Семеди, прибравший весь дворец к рукам. И эта хворь, и торжества, и три тысячи вороненых мечей… Газван понимал, что лучшего выхода обеспечить порядок в столице нет, но при мысли о войске Братьев по спине пробегали мурашки, даже в густом горячем воздухе.
Внизу, в садах, беспечно звенел фонтан. Ему вторили крошечные колокольчики на белых шелковых занавесях, укрывавших галерею от солнца. Из–за неумолчного перезвона чародей не слышал шороха мягких тряпичных туфель.
— Это хорошо, что я тебя нашел, — раздался за спиной низкий голос Мауза. — Мы отправляемся в Золотую палату, секретарь уже ждет.
Аджит? Зачем… о чем это он?
— Вывести магов из обители, устроить зрелище на потеху толпе… — Советник картинно поежился, однако тон его оставался серьезней некуда. — Не думаю, что это умно.
Несколько мгновений Верховный молча смотрел ему в глаза.
— Я боялся, что ты это скажешь, — тихо произнес он.
— Мы идем коротким путем, — пояснил советник, когда стало ясно, что они углубились в нехоженую часть парка. — Им пользуется только Царь Царей… ну или я. Если оно того стоит.
— Что стоит чего? — в первый раз за ползвона разлепил губы маг.
— Дело нарушенных запретов. Ты ведь видел, вход на аллею отмечен знаками.
Газван не видел ничего. К празднику все деревья увешали бумажными фонариками и кистями разноцветных нитей, тем не менее он буркнул нечто утвердительное. Оставалось дивиться, сколько традиций выдумала знать. Титьки Исаты, он впервые вошел во дворец семнадцать лет назад — а остается невежей по–прежнему!
Однако и впрямь — создавалось ощущение, что сюда захаживают только слуги, и то изредка. Сонное гудение пчел лишь подчеркивало тишину этого места.
— Довольно узкая дорожка для царя, — проворчал чародей, придерживая свесившуюся поперек тропинки ветвь.
— Дорожки, которыми ходит царь, всегда узки, — Мауз обернулся и лукаво прищурился. — И еще на них легко оступиться. Давай–ка поживее. Будешь тащиться — и заботы поменяют тебя на другого ишака.
Верховный маг хмыкнул.
От болтовни советника не становилось легче. Все это напоминало дешевую историю из тех, что рассказывают на площадях неджети. В них Газван уже знал каждый поворот — но что прикажете делать, если оказываешься в одной из них? Куда ему до героев базарных рассказчиков! Старому магу не хватало ни мышц, ни здоровья, ни твердолобого упрямства.
Сомнения сопровождали его всю дорогу и стали крепче, когда они пришли. Чародей не заметил, как парк Района Садов сменился садом Золотой палаты: за чередой яблонь мелькнуло крыло знакомых зданий, затем Мауз отворил дверь посреди увитой плющом стены — и они сразу оказались в кабинете.
Аджит… нет, поправился Верховный, Исиат Рахад — поднялся навстречу.
— Боги воплотились в вас, мудрый!
Целитель поклонился, чародей же махнул рукой. Приветствие было в ходу при ас-Джаркалах, когда считалось, что маги — такой же сосуд божественной силы, как жрецы. Теперь фраза звучала как насмешка.
— Ладно, мальчик, я просто рад тебя видеть. Без церемоний.
Аджит улыбнулся в ответ, но ни улыбка, ни новые, вылепленные самим же Газваном черты не изменили строгого выражения его лица.
— Вина? — предложил он. Чародей вспомнил, что еще не завтракал, и покачал головой.
— А я не откажусь, — Мауз грузно прошествовал к столику, где за шеренгой чаш выстроилась коллекция кувшинов.
Верховный тяжело опустился в кресло. Он позволил Аджиту закрыть ставни сперва на одном окне, затем на другом — и лишь затем спросил:
— Ну, что ты там хотел рассказать?
Целитель нервничал. Он не привык на равных говорить с наставником, и его скулы слегка порозовели. Во всяком случае, старик надеялся, что дело в этом…
— Сначала вкратце, чтобы не томить вас лишний раз. Это представление для празднеств Великого Судьи… Это западня! — горячо говорил он. — Она захлопнется, и будет много крови и волнений.
— Царь Царей? — просто спросил Верховный.
— Князь Семеди. Но поверьте, это гораздо хуже! Потому что вторая часть — Азаса уже пару лун ведут в последний костер.
Газван тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Несколько мгновений было слышно лишь одышку советника.
— Пожалуй, это в самом деле нужно запить, — наконец проговорил маг.
Гранатовое вино заставило кровь быстрее бежать по жилам, но сколько он ни искал, Первый не нашел, что сказать.
— Теперь можно по порядку, — выдавил он после пары глотков.
Вместо Аджита ему ответил советник:
— Я сам недавно узнал о владыке. Согласись, было глупо бить в гонг, не удостоверившись.
— И кто сделает это лучше моего ученика?
— Точно! — Целитель вновь смутился. — Я имею в виду… этим действительно занимался я. Пробраться к Царю Царей не так просто, ушло слишком много времени. И… мне не хватило сил вылечить его самому.
— Его травят по приказу Семеди?
Мауз кивнул поверх кромки чаши.
— Не совсем травят, — замялся Аджит. — Просто есть… разные средства. Одни могли бы исцелить лучезарного, другие подталкивают его к царству теней. Раз в неделю–другую ему дают отступиться от диеты, а в любимую еду подмешивают лекарства, которые губят владыку. Никаких ядов! Лекари думают, что царю все хуже, как бы они ни старались.
— Семеди и… кто еще?
— Князь, Камран, Усопший… Я знаю дюжину имен. — Советник отставил чашу и промокнул губы парчовой салфеткой. — Но я ни в ком не уверен. Наверное, кроме тебя.
— Кишки Усира! Я польщен, — не удержался маг. — Ладно, что там насчет ловушки?
— Если коротко, на Круг спустят Черных Братьев. Ну, это ты и сам понял.
— Зачем?
— Пример владыки заразителен, — усмехнулся Мауз. Однако Верховный нахмурился:
— Что–то не припомню, чтобы князь якшался с ревнителями…
— А дело не в ревнителях. Хочешь удержать власть — придумай большего врага, чем ты сам. Будь я тобой, спросил бы: с чего это Братья начнут резать магов?
Мауз улыбался, словно заготовив сюрприз. Верховный просто поднял брови.
— Это самая
