Кто-то ударил меня.
Напали! На меня напали!
14
Я рухнул на колени. От боли пришлось зажмуриться.
Я ждал, когда она отпустит, но голова буквально раскалывалась.
Когда я наконец открыл глаза, то увидел над головой толстенную ветку дерева. И понял, что налетел прямо на нее.
Вот вам и нападение. Никто меня не трогал. Всего лишь дурацкая ветка.
Я еще подождал, делая долгие, глубокие вдохи. Мало-помалу пульсирующая боль улеглась. Прошло и головокружение. Я поднялся на ноги.
Я так сильно сжимал телефон, что заболела рука. Я еще несколько раз глубоко вдохнул и, по-прежнему испытывая слабость, взглянул на дом.
Еще один снимок. Я хотел сфотографировать с близкого расстояния двойные двери и дверные ручки.
Вечернее солнце уже почти скрылось за стеною деревьев. Дом омывали серые сумерки. Ветер стал прохладнее, и когда я снова поднимался на крыльцо, во лбу по-прежнему пульсировала боль.
Я подошел к дверям, выставив перед собой телефон.
Всецело сосредоточившись на снимке, я не сразу заметил, что дверь приоткрыта!
— Что? — воскликнул я, чуть не выронив телефон. Я сунул его в карман джинсов и уставился в проем между дверями.
Обе двери были приоткрыты совсем чуть-чуть. За ними просматривалась лишь завеса тьмы. Я смотрел во все глаза, чувствуя, как внезапно заколотилось сердце.
Когда двери успели открыться?
Должен ли я заглянуть внутрь?
Холодный ветер кружился вокруг меня, удерживая на месте. Но вовсе не от ветра по моей спине побежали мурашки. От вида этих приоткрытых дверей.
Может быть, Скарлет с Данисией все-таки открыли их, сами того не зная? Или двери открылись под напором Картера?
А может быть, их открыло что-то — или кто-то — внутри жуткого старого особняка?
Холод пробрал меня с головы до ног.
У меня не было выбора. После стольких сыгранных игр я просто обязан был протиснуться через двери и войти в старый дом. Я обязан был увидеть, что там внутри.
Боялся ли я? Догадайтесь с трех раз. Я клятвенно пообещал себе, что только быстренько загляну — и все.
Протянув руку, я взялся за правую створку двери. Дерево было твердым. Твердым. Это уже не игра. Это был настоящий Особняк Содроганья, и я находился здесь, толкая тяжелую дверь, слыша, как она отворяется со скрипом и скрежетом.
Я протиснулся внутрь… и не смог сдержать вздох изумления.
15
Я заморгал, не веря своим глазам. Обстановка выглядела точно так же, как в видеоигре.
Я стоял в просторном, округлом холле. Со всех сторон меня окружали серые каменные стены. Черный мозаичный пол. Хрустальная люстра, подвешенная к высокому потолку.
И опять же в соответствии с игрой, в круглых серых стенах были прорезаны узкие дверные проемы. Двери были закрыты. Я насчитал их восемь.
Я так и моргал. Скорее всего, просто не мог до конца принять увиденное. Я никогда не бывал в этом доме раньше, но этого совершенно не ощущалось. Настоящий Особняк Содроганья оказался точно таким же, как игровой.
Что таится за этими дверями? Те же злобные монстры, что и в игре?
Я потыкал кулаком в холодную каменную стену. Она была настоящей. Какая тут видеоигра.
Нам нельзя здесь ночевать, подумал я.
Это попросту слишком опасно.
Может быть, миссис Блюм позволит нам вместо этого провести ночь в зоопарке.
Мой взгляд заметался по кругу дверей. Теперь, оказавшись в особняке, я не мог решить, что мне делать.
Какая-то часть моего сознания призывала разворачиваться и бежать из дома со всех ног.
Другая часть требовала остаться и разведать обстановку.
Я только загляну за одну из дверей, решил я.
Выбрав ту, что поближе, я повернул заржавленную ручку. Дверь заскрипела, но открылась без труда.
Я заглянул в огромную пустующую комнату. Наверное, когда-то это была гостиная. Странно. Я не припоминал этой комнаты в игре. Я осторожно шагнул внутрь.
Высокие окна в другом конце комнаты были покрыты густым слоем пыли. Но тусклые оранжевые лучи заходящего солнца кое-как пробивались. Они образовывали лужицу мягкого света на голом деревянном полу.
В воздухе витал кислый запах плесени. Солнечный свет искрился в густых зарослях паутины на стене по правую мою руку. Они походили на толстый занавес, раскинувшийся от пола до потолка.
Я сделал еще один шаг вперед и увидел сотни дохлых мух, запутавшихся в паутине. Недоверчиво прищурившись, разглядел крошечный скелетик, застрявший в толстых серых прядях. Скелетик мыши. Должно быть, угодила сдуру прямо в сети, да там и погибла.
По спине пробежала дрожь. Я отвернулся от мерзкой паутинной завесы.
И обнаружил, что смотрю в огромное квадратное зеркало на стене. Оно возвышалось над каменным очагом, загроможденным пеплом. Груда золы достигала в высоту чуть ли не моего роста. От каминной полки были отколоты куски дерева.
Я двинулся к зеркалу. Как и окна, его покрывал слой пыли. Я снова прищурился, пытаясь разглядеть в нем себя — и чуть не задохнулся, уловив какое-то движение.
Кто-то маячил в зеркале. Кто-то двигался у меня за спиной.
Затаив дыхание, я приблизился. И уставился на фигуру, отраженную в стекле.
— Эй!.. — выдавил я. — Мия? А ты-то как здесь?
16
Она не отвечала.
Ее светлые волосы трепетали вокруг бледного лица, словно она стояла на легком ветру. Одета она была в тот же белый топ и голубую юбку, что и вчера.
Я смотрел на ее отражение.
— Мия?
Я повернулся к ней.
— Что?
Ее здесь не было.
— Мия?
Мне стало трудно дышать. Защемило в груди. Я повернулся обратно к зеркалу.
И там она была. Ее темные глаза смотрели на меня. Она подняла руку, чтобы пригладить свои светлые волосы.
У меня вырвался напряженный смешок.
— Ты меня разыгрываешь? Как тебе это удается?
Она улыбнулась.
Я снова повернулся к ней.
Комната пустовала. Ее там не было.
— Мия? — Мой голос прозвучал как хриплое карканье.
Я повернулся к зеркалу. Там по-прежнему стояло ее отражение. Я снова перевел взгляд в комнату. Никаких признаков ее присутствия.
Наверняка это какой-то трюк. Причем самый незатейливый. Так почему же все мое тело скованно страхом? Почему так трудно стало дышать?
Я посмотрел в зеркало. И вновь у меня перехватило дыхание, когда Мия улыбнулась мне и помахала рукой. Затем она повернулась и пропала из виду.
— Мия? Мия? Ты здесь? — с трудом выдавил я.
Но комната была пуста. А в зеркале теперь отражались только мое растерянное лицо, пустая комната, да меркнущий солнечный свет.
— Так, пора валить отсюда, — произнес я вслух. — Надо рассказать остальным, что здесь ночевать нельзя. Надо придумать другое приключение. Из-за этого места нас всю жизнь будут мучить кошмары.
Я выскользнул из комнаты, затворил за собой дверь… и обомлел. Эй! Как так-то?
Я ожидал оказаться в круглом холле с дверями.
Вместо этого передо мной был узкий темный коридор.
Я сделал несколько шагов. Кроссовки скользили по пыли, устилавшей пол толстым слоем, словно ковер. Коридор тянулся вперед на целую милю, и на всем его
