– Да, но те колонисты, что чудом выжили, похватали детей, погрузились на корабли и кинулись искать помощи у своих, но… На Дейгар их не пустили. В ГСБ посчитали, что они инфицированы, испугались эпидемии в системе. Колонистов поместили в бессрочный карантин на орбите. Обрекли умирать от голода и жажды…
– Я помню! – воскликнул Торрес. – Я был мальчишкой еще, но помню… Об этом говорили родители, но нам преподносили все по-другому.
– Вот-вот, – продолжал Шадор. – Нашлись родственники и сочувствующие, смельчаки, которые пробрались на «зачумленные» корабли с провиантом и медикаментами. Настоящие герои! Не то что эти болтуны из миссии милосердия.
Ангел пропустил этот камень известно в чей огород.
– Суда тайно заправили топливом, и они отправились искать помощи… Как ты думаешь, у кого?.. У братьев своих кентрийцев, а те организовали против них кампанию. И первую волну они удачно истребили… В той бойне погибла моя жена… Лита… – голос капитана дрогнул и стал глухим, но тут же выровнялся и зазвенел сталью: – Лита руководила спасательной группой. Спасателей подорвали вместе с колонистами. Ими попросту пожертвовали! И тогда мы – кучка отчаянных молодых офицеров, затеяли государственный переворот. Мы собирались свергнуть эту военную машину раз и навсегда, все было готово, на всех важных постах флота расставлены нужные люди, но… Вмешался случай. Прибыла вторая волна колонистов. И меня перебросили в карательную экспедицию, а дальше ты знаешь… Наверное.
– Знаю, – подтвердил Торрес.
– Но не всё… Я лишь подал пример, полагая, что остальные подхватят. Я блефовал, сообщив властям, что на всех оружейных системах установлены бомбы. Всего один залп и кентрийскую флотилию разнесет вдребезги… Чтобы выиграть время. Однако нас предали. И никто из соратников не отважился меня поддержать, дорожа своей шкурой, а не справедливостью. И только один из всех, непричастный к мятежу, мой друг… Ферт… Ферт… Он единственный оказался достойным. Один из всех. Настоящим… – Рерих проглотил комок в горле, ненадолго умолк и хрипло добавил: – И его убили. А я жив, и другие, до сих пор…
– Капитан…
– Хочешь, открою тебе секрет, Торрес?
– Зависит от… но… Извольте.
– На самом деле, количество людей не имеет значения. Важно лишь то, чувствуешь ты за них ответственность или нет. Поэтому два моих кука или два доктора, один старпом, тысячи дейгарских колонистов и даже ты – ценнее для меня, чем триста человек на том плоту.
Торрес отвернулся и молчал.
– Это делает меня чудовищем в твоих глазах?
– Бог вам судья, капитан, – Ангел задумчиво посмотрел на «чудовище». – В конце концов, никто из нас не безгрешен.
– Да! Ты прав, Варгес, я ничуть не лучше других, – Рерих отвернулся на миг и украдкой вытер глаза. – Но у меня есть корабль и команда, за которую я отвечаю, и ты должен понять.
Мысли завертелись в голове у Шадора: Дейгар – Лери – колонисты… Мятеж и провал… Разгадка лежала на поверхности. И теперь, во многом благодаря дейгарцу и сопоставив все ранее известное, Рерих осознал, почему Тезерион выбрал его и… Эннибет! Он не уверен, но вероятно, ее история – ключ к чему-то. И тогда все встанет на свои места!
– Торрес, – Шадор поднялся и вызвал по комьюните охрану.
– Да, капитан.
– Спасибо.
– Э-э… О чем вы?
– Неважно. А ты подумай. Оставляю тебе компромат на твоего кумира, там еще много чего интересного. Изучи на досуге. Мифы надо вовремя развенчивать, – он швырнул блок-нот на лежанку и вышел в открывшийся проем.
Уже в коридоре капитан приказал перевести заключенного Варгеса в каюту – под домашний арест, но не ранее завтрашнего дня.
«Не все сразу».
Сперва он поговорит с Энн.
* * *Шадора обуревали сомнения. Вдруг киберы напрямую связываются с Тезерионом? Ведь это он контролировал их… Но если и так, то зачем тогда манускрипты? Достаточно отдать команду по комьюните, задействовать штрихкод и…
И все-таки капитан решился, на свой страх риск. Однако прежде связался с медианином, а не с кентрийкой. Чтобы прощупать почву. Киберы сидели у себя в каютах на карантине. Шадор вызвал медианина по рут-кому из кабинета и включил интерферентный экран.
– Как самочувствие, кадет? – поинтересовался у кука Шадор.
– В норме.
– Хорошо… – Рерих продумывал следующий вопрос.
– Разрешите обратиться! – опередил его куратор.
– Разрешаю.
– Как долго продлится карантин?
– До следующего задания Тезериона. Вы для него очень важны.
Медианин кивнул.
– Жду ваших указаний, капитан. Как только цель будет определена.
– Что вы знаете о цели? – осторожно уточнил Шадор.
– Ее необходимо уничтожить! – отчеканил кадет.
«Как бездушный робот», – Рериха внезапно передернуло.
Впрочем, почему как? Сознание медианина управляется киберсистемой. Но если это так…
– Что вы помните о своей прошлой жизни? Кому раньше служили?
– Я все время был здесь. Всегда служил Тезериону и вам, – без единой эмоции откликнулся медианин. – Разрешите служить дальше? И выполнить свое предназначение.
«Чертова машина!» в человеческом теле.
– Ждите моих указаний. – И Шадор отключился.
Что-то не увязывалось в голове… Как так? Киберов активировал Тезерион, но… Через киберсистему. Вся киберсистема на крейсере завязана на генеральной директиве. Главная директива работает на капитанскую директиву, и наоборот. Круговая порука! Однако где-то в ядре есть лазейка, ведомая лишь Тезериону. Но при этом киберы, по его словам, безоговорочно подчиняются капитану… Всегда ли? И во всем?
Вот оно!
И как же он раньше не додумался?! Ведь все так очевидно.
Рука капитана сама потянулась к подставке для стилосов и скрепок…
Шадор зацепился за слова медианина о прошлом. Да, киберы никогда не сомневались, не оспаривали его приказов, все, кроме… Рерих медленно покрылся гусиной кожей, с головы до пят. Даже волосы зашевелились на макушке.
Проклятье Тарантула!
Какой же он олух! И дважды олух, потому что не догадался спросить о том же и остальных киберов, считая, что это бесполезно и опасно. Теперь они погибли. Осталась Энн… Энн! А он-то, дурак, воспринимал ее эскапады как само собой разумеющееся. Он восстановил в памяти все ее реплики и поступки… Прикинул… Да, теперь он уверен,
