Тут Шадора кольнуло в палец, он спохватился и глянул вниз…
Черт!
Не заметил, как сломал одно стило и две скрепки. Отшвырнув обломки в дезинтегратор, капитан вызвал по рут-кому Эннибет Шермани.
И кентрийка встретила его вопросом:
– Долго еще мне сидеть под арестом, кэп?
Ее лицо на экране так и лучилось лукавством.
Наваждение?
– В карантине, – поправил кадетку Шадор. – Столько, сколько понадобится.
И в свою очередь спросил:
– Что ты помнишь?
– Не понимаю вас, капитан?
– Ты сказала тогда, на ринге, что вспомнила всё. Что именно?
– Всё.
– А поконкретнее.
– Все, что случилось во время кентрийской кампании и после, но остались и провалы…
– Говори! Все, что помнишь.
– Вы точно этого хотите?
– Да, – Рерих стиснул зубы.
– Смотрите, не пожалейте потом.
– Я приказываю.
– Не смею перечить…
– Говори, – ему до чертиков надоела эта нелепая игра.
– Вы тоже там были. Вряд ли я…
– Что произошло на корабле Ферта, когда он прикрыл колонистов? До прихода карателя Шилоба.
Энн помедлила минуту. Рерих ждал.
– Я пыталась помешать Шорапу, – она смотрела капитану прямо в глаза. – Я считала это глупым решением, смертельно глупым. Кучка колонистов не стоила того…
– Целый звездолет колонистов – тысячи человек. В основном женщины и дети… Эннибет.
Что бы сказал старик Шермани?
– Дальше.
– Ферт… капитан Шорап посадил меня на гауптвахту, – глаза Энн блестели, а крылья носа раздувались, – сказал, что я в любом случае не пострадаю.
– Почему он так сказал?
– Не знаю.
– Эннибет Шермани! – Рерих почти кричал. – Как ты выжила?
– Ферт отдал приказ. Меня посадили в спасательную капсулу и отправили в свободный полет, – ее лицо исказила мучительная гримаса, – перед тем как эсминцы Шилоба двумя залпами разнесли Бравронию в клочья…
– Почему ты, Энн? Почему Ферт решил спасти тебя? Ты же выступила против капитана. Не все ли равно? Выживешь ты или умрешь вместе со всеми.
– А разве ты не знал?! – она вскочила, заполнив собой экран, словно собиралась вылезти оттуда, и Шадор невольно отшатнулся. – Мы с Фертом были любовниками! Да! Мы любили друг друга и собирались пожениться… О, как я ненавидела тебя, Рерих Шадор… – прошептала она и села. – Ты виноват, ты убил его.
– Неужели?
– Да! Из-за тебя он нарушил приказ и погиб! Вы разрушили и мою жизнь, капитан…
– Что было после?
– Капсулу отнесло в глубокий космос. Мне едва хватило воздуха. Я почти задохнулась…
– Как тебя спасли? Кто?
– Меня подобрал кентрийский патруль. Доставили на базу. Я все рассказала коменданту… Там я и узнала, что Ферт погиб, а ты жив. Я так надеялась… – она горько усмехнулась. – Комендант обещал, что я предстану перед судом над мятежниками как свидетель. Меня отвели в изолятор медблока, отдохнуть, вкололи успокоительное и… Больше ничего не помню. Вернее, смутно… Людей в масках и комбинезонах, кажется… с эмблемой…
– Этой? – Шадор нарисовал в воздухе светодиодным маркером значок биосферы.
– Вроде бы…
– Ясно. Тебя отдали в корпорацию на опыты, как преступницу. А там геномодифицировали.
И без Тезериона здесь не обошлось.
Энн выступила против своего капитана, стремясь защитить его ценой жизни дейгарских колонистов, и стала очередной жертвой Концерна.
Почему же Дейгар?
Шадору казалось, что разгадка близка…
– А потом я очнулась здесь, на КА, последнее воспоминание – взрыв Бравронии… Мне казалось, что я умерла.
– Я помню. Это ты сказала тогда… Тебе подкорректировали память.
– Что происходит, капитан? – губы Энн дрогнули. – После боя с тэйарами я почувствовала импульс, и словно упала пелена. Но… какое-то время я не могла мыслить самостоятельно, что-то управляло мной. Меня как будто заключили в… – она подбирала слова, – в кибердоспех из моей же плоти и крови. Я снова теряла себя, как будто это была уже не я или другая я, которой все равно, а потом, после спарринга с вами… – она запнулась. – Все понемногу вернулось. Я обрела личность.
– Кто ты теперь, Энн?
Она пожала плечами.
– Не знаю.
– И ты готова к следующему заданию?
– Если прикажете.
– Даже понимая, что это билет в один конец?
– Этому я противиться не могу.
Шадор нахмурился, подумал минуту.
Кадет Эннибет все еще зависит от киберсистемы, связана с ней и подчиняется директиве Тезериона, но в отличие от медианина не утратила себя.
– Нет, – ответил капитан. – Этого я тебе не прикажу. Никогда.
И отключил рут-ком.
Гром среди ясного неба.
КА-11, неизвестный сектор нейтрального космоса, вблизи от туманности Медузы
Крейсер Академии уже неделю дрейфовал в глубоком космосе вдали от торговых и прочих оживленных путей, проводя боевые учения. Потому что, несмотря на холостые заряды, всякое могло случиться – например, столкновение с мимопроходящим судном.
Капитан лично руководил маневрами через киберсеть. Корветы первокурсников небольшими отрядами и поодиночке атаковали кар-шприхтен резервников. Разумеется, залпы без торпед не могли навредить каравелле. Но очередное мнимое попадание снижало уровень энергии до критического. Причем в обе стороны. Смотря кому попадало.
– Второе звено подбито! – объявил капитан, и выбывший корвет, объятый искрами отдачи, «заковылял» обратно в ангар. – Девятое звено! Пробоина в корпусе, – Шадор с улыбкой повернулся к невозмутимому как скала старпому. – А Харлад-то не сдается!
– Вижу цель! – завопил динамик голосом баллистика-кадета пятнадцатого звена. – Навожу…
– Зачем так орать?! – сердито осадил его бригадир пятнадцатого КуКа. – Хочешь выдать противнику наши намерения?
– Ну я… Они же не…
– Передачу перехватят, балда!
