Все было просто — и в то же время так невероятно сложно.
Она всегда была занята — торопилась куда–то, поглядывая на часы, болтала с подругой, читала новостную ленту в суазоре, устроившись на скамейке в сквере и сосредоточенно хмуря лоб. Смелости вмешаться в чужой разговор, задержать ее на пару минут или отвлечь от чтения у меня никогда не хватало.
Я подошел к ней в институтской столовой только после экзамена по логике. Она сидела одна, мечтательно глядя в окно, на высотное здание главного корпуса, похожее на сталагмит идеально правильной формы. Полуденное солнце светило ей в глаза, и она мило щурилась, но при этом не отводила взгляда. Перед ней, на тарелке, остывал пережаренный лосось.
— Привет! — сказал я, остановившись у ее стола.
Поднос у меня в руках дрожал, и по компоту расходились судорожные волны. К счастью, Лида этого не заметила — или просто не показала, что замечает. Она отвлеклась от солнечного вида, зажигавшего искорки в ее глазах, и улыбнулась, ничего не сказав в ответ.
— А где твоя подруга? — спросил я.
— Домой поехала, — ответила Лида. — Как–то у нее настроение не очень. Аппетита не было.
— Не сдала?
Лида вздохнула.
— А ты сама как? Я тебя не видел. Наверное, ты еще до меня…
Компот, залитый в стакан до самого края, расплескался, тут же впитавшись в салфетку на подносе — красные, влажные пятна, по цвету неотличимые от крови.
— Ты садись, если хочешь, — предложила Лида, показав на пустой стул. — Тут не занято. — И посмотрела уже без напускного добродушия, с хитринкой.
— Спасибо.
Я с облегчением поставил поднос на стол.
— Аня не сдала, да. — Лида недовольно покосилась на нетронутый лосось. — Этот наш логик — полный козел, — добавила она, втыкая в филе вилку. — Половину курса завалил, придирался ко всяким мелочам. Мне повезло на самом деле.
— Мне тоже, — подхватил я.
—Мне просто билет удачный попался — я эту тему знаю, сама ею интересовалась.
Лида разрезала филе на мелкие кусочки и перемешала с овощным гарниром, превратив блюдо в некое подобие горячего — вернее, остывающего — салата.
— Что за билет? — поинтересовался я.
— Формы мышления. А у тебя?
— У меня это… — пробормотал я, вспоминая. — Анализ, синтез и все такое прочее.
— Формирование понятий?
— Да. Знал средне, честно говоря. Но как–то вытянул. По крайней мере, хоть пересдачи не будет.
— Вот он козел!
— А что было у Ани?
— Я не знаю. Она в таком состоянии уходила, я ее никогда такой не видела. В общем, не до расспросов было.
Лида лениво перемешивала кусочки подгорелого лосося с клейким гарниром. Есть ей, видно, не хотелось.
— А где твой друг, кстати? С которым ты все время…
— Витя? Он мне сказал, что под конец пойдет. Он считает, что так сдать проще. Когда преподаватель устанет.
— Разумно, — улыбнулась Лида и сощурилась от солнечного света; в ее глазах вновь заблестели искорки. — Надо будет в следующий раз попробовать. А чего сам не стал?
— Да я хотел тоже в конце пойти. Но потом — не знаю. Надо было, наверное, как Витя, в самом конце и приходить, а то торчать в коридоре и ждать просто невыносимо.
— Понимаю, — сказала Лида.
Мы замолчали. Лида неторопливо ела салат, а я потягивал приторный компот, чувствуя, что меня начинает мутить от еды.
— Тем не менее нас можно поздравить, — нарушил я затянувшееся молчание.
— Ага, — согласилась Лида.
— Куда поедешь на каникулах?
— Никуда. У меня есть… — Лида задумалась. — В общем, есть разные дела. Останусь в Москве. А ты?
— У меня тоже примерно так же, — сказал я и зачем–то добавил: — К тому же мама болеет, надолго оставлять ее одну не хотелось бы.
— Мама? А ты с ней живешь?
— Нет, я в общежитии. Из Москвы–то сюда не очень каждый день добираться — даже на маглеве. Я так, просто навещаю ее на выходных. Иногда.
— А что с ней?
Я уже жалел, что затронул эту тему.
— Здоровье не очень. Сердце вот последнее время…
— Понятно.
Лида устало посмотрела в тарелку с лососем.
— Ничего такого страшного в принципе, — принялся объяснять я. — Но все равно…
— Это хорошо, что ты о маме заботишься! — сказала Лида. — Значит, к ней на каникулы переедешь?
— Нет, я останусь в общежитии. Я уточнял — так можно.
— Понятно, — повторила Лида.
— А ты вернешься в Москву?
— Да, я вернусь в Москву.
Лида взглянула на свои тоненькие наручные часики.
— Ладно. Что–то готовят тут сегодня неважно. У тебя, я смотрю, тоже аппетита нет.
— Это все логика, — вставил я.
— Да! — рассмеялась Лида. — Испортила аппетит. Я тогда пойду? Увидимся.
Она встала, не дожидаясь ответа, и подняла со стола поднос.
— Подожди! — почти выкрикнул я и тоже вскочил на ноги; отодвинутый рывком стул заскрипел и чуть не опрокинулся навзничь. — Я хотел тебя спросить… Можно я тебя провожу?
— Проводи, — пожала плечами Лида.
Я взял поднос с нетронутой едой — бифштекс, залитый жирным соусом, салат из ростков сои, — и у меня
