— Уже говорят.
— Кто? Я ничего такого…
— Ладно, давай о чем–нибудь другом, — утомленным голосом сказала Лида. — Я стараюсь об этом не думать. Расскажи лучше, как ты это место нашел.
— Случайно, — ответил я, хотя в действительности долго искал в сети лучшее кафе для романтических свиданий. — Хотелось найти необычное место и тут вот — на глаза попалось.
— Тебе удалось. И вправду необычное местечко. Пригласи сюда свою девушку. Уверяю, это подействует.
— У меня нет девушки, — сказал я.
Лида промолчала.
— А у тебя… — начал я. — А ты чем занимаешься, чем планируешь заниматься летом?
— Я же тебе говорила, у меня куча дел. — Лида отломила ложкой кусочек пирога; ванильное мороженое подтаяло и стало растекаться по тарелке. — К тому же я тоже работаю летом. Еле все успеваю. Сегодня вот чудом успела… почти успела, — добавила она, смущенно улыбнувшись.
— Но отдыхать тоже надо.
— Вот мы и отдыхаем! — И Лида отодвинула от себя тарелку с растаявшим мороженым.
Я смущенно опустил глаза.
— Мне тут нравится, — сказала Лида. — Милое местечко. К тому же мы ведь отмечаем успешное окончание первого курса, ведь так?
— Да.
Лида подозвала взмахом руки проходящего мимо официанта и сказала, едва я успел открыть рот:
— Счет, пожалуйста.
Официант закивал и удалился.
— Не надо, — попросил я. — Давай лучше я.
— Я же обещала, — сказала Лида. — Это моя плата. За опоздание.
Когда мы выходили из кафе, я чувствовал себя униженным.
После космического полумрака солнце слепило глаза, и я щурился, странно отвыкнув от дневного света. Однако Лиду такой перепад освещения ничуть не беспокоил. Она шла впереди, забавно положив букет увядающих роз на плечо.
— Я провожу тебя? — спросил я, сообразив, что просто молча плетусь за ней следом.
— Проводи, — сказала она.
84
После этого злополучного свидания мы не виделись почти месяц. Я не решался куда–нибудь приглашать Лиду, непонятно убедив себя в том, что она мне откажет, но регулярно проверял ее страницу в соцветии, где со времени окончания первого курса не появилось ни одного нового сообщения.
А потом Лида вдруг опубликовала фотографию — без названия, даты и комментария. Это был эффектный снимок огромного корабля пирамидальной формы, который стоял в пусковой шахте, рассекая острым гребнем мерклый вечерний воздух. Фотографировали издалека — специально, чтобы исполинское судно, поднимавшееся над всеми зданиями космодрома, целиком попало в кадр.
«Что за корабль?» — спросил я.
Лида ответила спустя сутки:
«Патрокл. Разве не видно?»
«Я и не сообразил. Он такой огромный. Неужели это ты снимала?»
На сей раз ответ пришел минуту спустя:
«Нет, конечно. О чем ты? Патрокл не на Земле. Это известный снимок».
Я долго думал, как бы ответить, когда получил от Лиды второе сообщение:
«К тому же Патрокл не может совершить посадку. Это фотография сделана в день его запуска».
«Ты меня устыдила, — написал я. — Пойду зубрить учебники. И как я умудрился сдать экзамены?»
«Учение — свет», — заявила Лида.
Я весь вечер искал в сети фотографии.
«А это что за корабль?» — спросил я и прикрепил к сообщению снимок.
Лида думала долго.
«Не знаю, — ответила наконец она. — Наверное, что–нибудь не такое известное, как Патрокл».
«Это Патрокл», — написал я.
83
Во второй раз мы встретились ближе к концу лета. Разговор в соцветии о «Патрокле» придал мне сил, и я решился ей позвонить. На сей раз я отказался от экспериментов и выбрал обычную кофейню в центре города — без мнимых туманностей и звезд. Лида поначалу согласилась, а потом сама предложила пойти в то шумное местечко под эстакадой.
Она не опоздала, но пришла на встречу не одна.
Ее подруга Анна, о существовании которой я благополучно забыл за летние каникулы, вместо приветствия смерила меня пренебрежительным взглядом.
В кафе было людно, и нас отвели в зал с отключенными солнцезащитными тенями на окнах. Проекторы там тоже работали, однако без интимного сумрака россыпь поблескивающих под потолком звезд уже не производила такое чарующее впечатление.
Девушки выбрали столик у окна и сели напротив меня. Анна тут же вытащила из сумочки суазор и принялась что–то показывать Лиде, старательно меня игнорируя. Лида смотрела в экран с вежливым интересом.
— Вот она! — воскликнула Анна. — Просто шикарный снимок получился!
На экране переливалась стереография морского берега в сумерки — вода зеленоватого цвета, чистое небо и ровная, если не обманывали глаза, полоса искусственного пляжа.
Больше я ничего не разглядел.
— Ездила куда–то? — спросил я.
— Ездила, — ответила Анна.
— Это где? — спросил я.
— Это искусственный остров, — объяснила Лида. — Как–то он вычурно называется…
— Фаласа, — закончила за нее Анна.
— Фаласа? — Название навевало мысли о тенистой греческой гавани и причудливых кораблях с загнутыми, как шутовские мыски, кормами. — Даже не слышал. Хорошо там, наверное, — добавил я в надежде, что мне покажут фотографию, однако Анна вместо этого убрала суазор в сумку.
— Там отлично, — сказала она. — После Фаласы в Москве просто тошно. Обязательно поеду туда еще.
— Не знаю, — задумчиво произнесла Лида. — Искусственный остров? Есть ведь настоящие острова.
— Ты не понимаешь! — запротестовала Анна. — Там все сделано просто идеально — пляж, отель, пальмы. Там все продумано.
— Идеально
