Я ничего не ответил. На лбу выступил пот.
— Это то самое место? — спросила Лида, глядя на отключенную неоновую вывеску над входом. — Шумновато тут.
Она нахмурилась и подняла голову на проходящую над зданием эстакаду. По высотной дороге как раз летел огромный рейсовый автобус.
— Да я и сам здесь впервые, — сказал я. — Просто подумал — может, интересное место.
— Так что, зайдем? — Лида переложила букет в другую руку, целлофановая обвертка неприятно зашуршала. — Надеюсь, там хотя бы подают нормальный кофе.
И я открыл дверь, пропуская ее в мягкую уютную темноту.
— Ты любишь кофе?
Лида задержалась на секунду перед входом. Можно подумать, что именно от моего ответа зависит, решится ли она дать шанс этому захудалому кафе.
Ее глаза, губы, светло–коричневое платье.
— Да, — с жаром выдохнул я. — Очень. Очень люблю.
Лида кивнула, удовлетворившись, и мы зашли в звездный зал.
Под потолком висела трехмерная проекция ночного неба — похожие на дождевые облака туманности, переливающиеся искорки созвездий. Вся эта воображаемая, созданная лазерным проектором Вселенная медленно плыла в слегка подсвеченном настольными лампами воздухе — мы оказались на корабле, летящем на невозможной скорости к одной из дюжины известных Цефей.
— Боже, как красиво! — от удивления Лида чуть не выронила цветы. — И почему нам не показывают такого на лекциях?
— Один раз показывали, — сказал я. — Было, конечно, не так эффектно, но… Честно говоря, я сомневаюсь, что здесь — точная карта звездного неба. Даже непонятно, с какой конкретно позиции…
— Не будь занудой! — махнула рукой Лида. — Какая разница, точная или неточная. Глядя на это, я понимаю, зачем поступала в технологический. Сядем у стены?
Лида положила на стол букет и принялась рассматривать мнимые созвездия.
Вскоре к нам подошел официант.
Мы сделали заказ. Лида взяла кофе и штрудель, я — только кофе. Из–за романтического, по уверениям рекламного проспекта, сумрака я едва видел ее лицо. Над головой Лиды таяло перистое облако вымышленной туманности, растворяясь в настоявшейся темноте.
— Отличное место, — сказала Лида. — Спасибо, что дал наводку. Теперь все время буду приходить сюда.
— Я рад.
— Темновато тут, конечно. Но оно того стоит.
Я отчаянно пытался вспомнить темы для разговора, которые придумал заранее, представляя нашу первую встречу в кафе, но все, как назло, вылетело из головы.
Лида чего–то ждала.
— Ты еще в общежитии? — спросила она.
— Да, как и собирался.
— А твой друг, этот…
— Витя.
— Да. Он тоже?
— Нет, Витя из Подмосковья же. Городок такой, на «р» начинается. Все время забываю. В общем, уехал домой.
— Так ты там совсем один!
— Да нет, не один. Многие остались на лето. Не то чтобы многие, конечно, но все же… К тому же институтский городок без привычных толп. Кафедры работают. Я вот устроился на полставки в…
— Нет, и почему у нас в институте нет планетария? — перебила меня Лида, разглядывая вздрагивающий над столом пульсар. — А ты, кстати, не знаешь, в городе, наверное, должен быть? Странно даже, я раньше и не думала об этом.
— Я могу уточнить.
Мне показалось, что звезды плавно спускаются с потолка, оседают, как светящаяся пыль.
— Значит, работаешь? — спросила Лида. — Хотя я бы все равно умерла со скуки в пустом общежитии.
— Не пустом, — поправил ее я.
Нам принесли кофе — без штруделя. Официант извинился и сказал, что десерт будет скоро готов. Лида склонилась над чашкой и улыбнулась, зажмурив глаза.
— Любишь черный кофе? — спросил я.
— Не люблю молоко.
— Я тоже, — сказал я, хотя не имел ничего против молока.
— Ух ты! — рассмеялась Лида. — Как много у нас общего!
Появился официант — с обсыпанной сахарной пудрой тарелкой, на которой лежал яблочный пирог и шарик ванильного мороженого.
— Мороженое ведь тоже молочный продукт, — зачем–то сказал я.
Лида непонимающе уставилась на меня. Чайная ложка, которую она забавно держала двумя пальцами, уже почти касалась шарика мороженого.
— А я не буду есть мороженое, — заявила Лида, и ложка переместилась к яблочному пирогу.
Кто–то окликнул официанта, и тот заспешил в другой конец зала, к мерцающей под потолком двойной звезде.
— Интересно, как они не спотыкаются? — сказал я, и Лида прыснула.
— Ты хоть предупреждай! — выдавила она сквозь смех.
— Что? — удивился я.
— Да нет, ничего. Как твой кофе?
Я совсем забыл о кофе. Я сделал маленький осторожный глоток, хотя кофе успел подостыть.
— Крепкий.
— Да? А мне показалось, наоборот.
Мы замолчали. Я спрятал под столом руки и нервно заламывал пальцы, пытаясь придумать, о чем бы еще поговорить. Последние дни Лида ни разу не писала в соцветии, а до этого только жаловалась на «бессердечный» экзамен по логике.
— Мне до сих пор не верится, что мы закончили первый год, — сказал я.
— Да ладно! Я всегда считала, что эти слухи о массовых исключениях несколько преувеличены.
Лида пригубила кофе. Я тоже отпил из чашки и скривился от горечи.
— Не следил последнее время за событиями на Венере? — спросила Лида.
— Следил, конечно. Тут трудно не следить — везде же пишут. У меня на суазоре куча извещений каждый день.
Лида кивнула.
— И что думаешь?
— Думаю, что это напоминает сюжет скверного фантастического романа, — выдал я и сразу понял, как глупо это прозвучало.
Глаза у Лиды сузились.
— Издеваешься?
— Да нет, что
